Дарен, чувствуя её волнение, сжал её руку, и его тёплая улыбка придала ей уверенности.
— Всё будет хорошо, — сказал он мягко. — Моя мать, Императрица Афиса, и отец, Император Михаэль, добрые и мудрые правители. Они примут тебя с открытым сердцем.
Леонора кивнула, стараясь успокоиться, но всё ещё ощущала лёгкую дрожь от предстоящей встречи. Подойдя к дверям, они остановились на мгновение. Огромные створки начали медленно открываться, и перед ними предстал великолепный тронный зал.
Дарен и Леонора медленно приблизились к возвышению, где стояли два трона. Прекрасное убранство зала подчёркивало величие правящей династии. Мраморные колонны, обрамлённые золотом, устремлялись к высоким сводам, а витражные окна, через которые проникал мягкий свет заката, отбрасывали на пол разноцветные отблески. Весь зал был наполнен атмосферой древности и могущества, и каждая деталь говорила о долгой истории правления рода Дарена.
Когда Дарен и Леонора остановились перед тронами, их взгляды встретились с глазами Императора и Императрицы. Афиса сидела на своём троне с достоинством, которое легко сочеталось с природной грацией. Её длинные волосы, заплетённые в сложные косы, переливались в лучах света, а глаза, полные мудрости, внимательно смотрели на Леонору. Она была одета в платье из тончайшего шёлка, которое плавно облегало её фигуру, украшенное золотыми нитями и редкими драгоценными камнями, сверкавшими на солнце. В её образе сочетались сила и женственность, и Леонора почувствовала, как к ней переходит это спокойное, уверенное присутствие.
Император Михаэль, сидящий рядом с ней, олицетворял собой силу и стабильность. Его широкие плечи и крепкая фигура подчёркивались богатым нарядом: темный, почти чёрный плащ с вышитыми золотыми узорами и символами империи, тяжёлыми драгоценными цепями на шее. Его глаза, хоть и строгие на первый взгляд, светились добротой и теплотой, когда он смотрел на своего сына и Леонору. В его облике сочетались мудрость и сила, спокойствие и твёрдость правителя.
Они оба встали, когда Дарен и Леонора подошли ближе, и улыбка, которая осветила их лица, была знаком тёплого приёма. Дарен слегка поклонился, чувствуя себя уверенно в этот момент. Его голос прозвучал твёрдо, но нежно, когда он заговорил:
— Папа, мама, это Леонора, та, о которой я вам рассказывал. Я привёл её сюда, чтобы вы могли познакомиться.
Леонора, ощутив в объятиях Афисы нежность и заботу, которых она так боялась не найти в семье Дарена, почувствовала, как её внутреннее напряжение постепенно рассеивается, словно утренний туман под тёплыми лучами солнца. Тепло, исходящее от Императрицы, было почти осязаемым, и Леонора, отвечая на её жест, осознала, что перед ней не просто правительница великой империи, но женщина, обладающая огромным сердцем. Императрица отступила на шаг, и на её лице заиграла лёгкая, почти материнская улыбка, наполненная одобрением. Её глаза, сияющие мягким светом, словно говорили Леоноре: "Ты здесь в безопасности. Ты здесь своя."
Пока Леонора ещё не успела полностью осознать всю теплоту момента, вперёд шагнул Император Михаэль. Величие его фигуры и серьёзность выражения лица на мгновение вернули Леонору к её первоначальным опасениям, но когда она встретила его взгляд, всё изменилось. В глазах Императора читались не только власть и ответственность, но и удивительная доброта, проникающая в самую глубину её души. Его шаги, тяжёлые и уверенные, казались эхом раздаваться в большом зале, отражая силу и непоколебимость его характера. Но в тот момент, когда он приблизился и улыбнулся, всё его величие преобразилось в доброжелательное тепло, которым он щедро делился с окружающими.
— Мы рады встретить ту, кто завоевал сердце нашего сына, — сказал Император с глубокой твёрдостью в голосе, но в то же время с такой добротой, что эти слова прозвучали для Леоноры как обещание защиты и принятия. — Надеюсь, ты будешь чувствовать себя здесь как дома.
Леонора, немного растерянная от неожиданной открытости Императора, всё же ощутила, как его слова находят отклик в её сердце. Это был не просто формальный приём — в этих словах звучало искреннее желание сделать её частью их мира, их семьи. Император Михаэль стоял перед ней, воплощая собой силу, которой она могла бы бояться, но вместо этого видела в нём опору, защитника и наставника. Она чувствовала, что с ним можно быть честной, что его доброта не маска, а отражение его истинного "я".
— Благодарю вас, Ваше Величество, — ответила Леонора, стараясь вложить в эти слова всю свою искренность. — Для меня огромная честь быть здесь и познакомиться с вами. Я волновалась перед этой встречей, но ваша доброта и тёплый приём успокоили меня и развеяли мои страхи.