Валерий Татаринцев
Волшебный топор
Глава первая
Король Талапон, восседая на троне,
Радел1 о своей драгоценной короне:
«Кому после смерти её передать?
В ломбард заложить или вовсе продать?
Совсем опустела без денег казна!»
Не знал Талапон ни покоя, ни сна:
«Держава погибнет – ей все угрожают.
А жизнь дорожает! А жизнь дорожает!
Пустая казна не опора для трона…
О, как тяжела, ты, монарха корона!
Милее стократно терновый венец!
Ах, гибнет держава! Уж скоро конец!»
К отчаянью близок, позвал он министра
Того, кто пустую казну сторожил:
«А ну отвечай мне (но честно и быстро),
Богатства свои ты преступно нажил?
Небось, воровал из казны государства?!»
В ответ ни словечка, лишь преданный взор.
«Меня обокрали! Какое коварство!!
Позор вам ворюги! Вселенский позор!!»
Министр Хапугер покраснел… от обиды,
За сердце схватился руками в перстнях
И с самым невинным, обиженным видом
Вдруг весь оказался в слезах и в соплях.
«Обидно напрасно хулу мне терпеть…
Уж лучше, чем жить, мне теперь умереть!
На свете для Вас слуги преданней нет!» —
Сказал и приставил к виску пистолет.
Король посмотрел на него строгим взглядом,
Затем подобрел и промолвил: «Не надо!
Не надо стреляться и громко палить!
Мне не на что будет тебя хоронить!
Давай попытаемся выход найти
На нашем тернистом и скользком пути.
Где денег достать – вот задачам задача.
Дай, Господи, нам поскорее удачу!»
Они совещались, чесали затылки,
Сменилась уж утром бессонная ночь
И выпиты были четыре бутылки,
Глаза уж слипались… Ну, как же помочь?
Ну, как бы схитрить для державы родимой?
«Нам деньги достать просто необходимо!!!» —
Воскликнул почти в исступлении король.
«Придумал! Придумал! Послушать изволь! —
Министр просиял и расплылся в улыбке. —
Все наши законы – сплошные ошибки!
Реформу законов в стране проведём
И денег несметную уйму найдём!
Введём для начала налог на мочало,
На воду, на пищу, а коль будет мало,
На воздух налог непременно введём,
На солнце, горящее ярким огнём!”
Позвали писца, диктовали указы,
В провинции дальние слали приказы…
И так засиделись они допоздна
В надежде, что будет полна их казна.
Глава вторая
Вот сроки прошли, а налоги не платят
«Куда ж они, сволочи, денежки тратят? —
Воскликнул во гневе несчастный король. —
Министр, сей же час разобраться изволь!» —
«Уже разобрался! Скажу для начала,
Что люди не моются больше мочалом,
Почти что не пьют и почти не едят…» —
«Но солнце ведь светит! На свет-то глядят?!
И, как мне известно, все дышат пока!» —
«Эх! Солнце сокрыто – кругом облака. —
Печально министр Талапону сказал
И пальцем своим в небеса указал.—
Чуть выглянет солнце – все жмурят глаза…»
Король рассердился: «Да это буза!
Да это же бунт в королевстве моём!
Диктую приказ: «Запрещаю сим днём
Бесплатно ходить и бесплатно дышать!»
А кто вдруг посмеет его нарушать,
Тех будут прилюдно на площади сечь,
Повторно поймают – и голову с плеч!»
Вот вышли все сроки, в казне также пусто…
«Что скажешь теперь? – пробасил король грустно. —
Какие реформы ещё предпринять?»
Министр посоветовал денег занять.
«Занять? Кто нам даст? У кого ума хватит?» —
«Дадут, если только король мне оплатит
Дорогу туда и обратно в Европу» —
«Ну, брат, насмешил! Да пошёлка ты в жопу!
Долги же придётся потом отдавать!» —
«Кому? Кредиторам? Туда иху мать!
Сначала возьмём, а потом будет видно…» —
«Нет, брат, не пойдёт! За державу обидно!
Скажика мне, лучше, с налогами как?
Ходить перестали?» – «Да, сущий бардак!
Не ходит никто: кто бежит, кто ползёт.
Эх! Что ни предпримем: всё нам не везёт!» —
«Ну, дышатто все! Не дышать невозможно!» —
«Что правда, то правда! Но так осторожно,
Что кажется, будто дыхания нет…» —
«Да, против нас, кажется, весь белый свет!»
Сидели министр и король допоздна:
Покоя лишила пустая казна.
Но как ни старались, всё было напрасно:
Желаньям монарха казна не подвластна.
Глава третья
Король Талапон и министр Хапугер
Решили к последней прибегнуть из мер:
Тому, кто поможет спасти государство,
Король посулил дать в награду полцарства,
В придачу к тому ж – королевскую дочь
Тому, кто сумеет державе помочь.
Гонцы поскакали во всех направленьях,
Король и министр стали ждать избавленья.
Король стал к тому же в душе ликовать:
Давно он мечтал дочку замуж отдать;
1