Роб застегнул на запястье пряжку ремешка и перевёл указатель в положение «подъём».
И неспешно воспарил — уже повыше, футов на двадцать. Но здесь подъём замедлился и прекратился окончательно.
«Всё-таки чуток получше! — подумал Роб. — Поглядим, как обстоят дела с движением по горизонтали».
Переместив указатель на северо-запад — там, по расчётам Роба, находился дом, — путешественник увидел: машина повинуется. Правда, повиновалась она очень лениво, но всё же унесла Роба с плоскогорья и дозволила пересечь воздушное пространство над островом на недоступной для туземных камней и копий высоте. Последнее обстоятельство пришлось весьма кстати: увидав, что несостоявшийся обед ускользает, чернокожие с возмещённым улюлюканьем принялись швырять в Роба копья и булыжники. Но те не достигали цели, и Роб совершил перелёт безо всякого ущерба для себя.
Лишь однажды мальчик зацепился за выступавшую ветвь очень уж высокого дерева; но сумел избежать остальных ветвей и сучьев, поджав ноги. А потом внизу проплыла береговая линия, остров остался позади, а Роб опять поплыл по воздуху над океаном.
Мальчик распрощался с людоедским островом без малейших сожалений, и до сожалений ли было Робу, только и гадавшему: в какую минуту летательная машинка испортится напрочь и обрушит его в пенистые валы?
Со скоростью тоже было из рук вон плохо. Внизу простирался бескрайний океан, а Роб передвигался над ним с быстротой пешехода.
«Эдаким манером, — вздохнул Роб, — до дому года полтора добираться! Хотя, нужно Бога благодарить за то, что машинка вообще работает!»
Мальчик рассуждал совершенно верно.
Всю вторую половину дня и всю долгую тропическую ночь он медленно волокся по воздуху над необозримыми солёными водами. «Ползти черепашьими темпами», как в сердцах назвал это Роб, — особенно после предыдущего перелёта со скоростью странствующего стрижа, — было неприятно. Да на беду, иного способа пересечь океан у Роба не предвиделось.
Занималась бледная заря, когда Роб различил вдалеке тёмные очертания корабля. Судно двигалось туда же, куда направлялся мальчик, но ещё медленнее: над морем царил почти полный штиль. Немного времени спустя Роб поравнялся с ним.
На палубе не замечалось ни души, а неухоженный, заброшенный вид скрипучей посудины не вселял ни малейшей уверенности в том, что на борту есть экипаж. Покружив над мачтами, Роб всё же решил спуститься на палубу и чуток передохнуть.
Мальчик очутился на баке — высокой носовой части судна, и собирался отправиться на разведку, но тут из люка высунулся человек и заметил незваного гостя.
Рожа у человека была архиразбойничья, смуглая, чернобородая. А одежда казалась отменно странной, пиратской. Увидав мальчика, моряк пронзительно свистнул, после этого оглушительно крикнул — и на палубу высыпали четверо других, ещё ужаснее первого.
С первого же мгновения Роб учуял неладное. Отпетый экипаж судна выхватил кинжалы и пистолеты, принялся горланить на тарабарском наречии. Глубоко вздохнув, Роб извлёк из кармана трубку-выручалочку.
Движения этого пираты не приметили. А потому ринулись на залётного посетителя столь проворно, что Роб едва успевал нажимать на кнопку. Разряжалась электрическая трубка бесшумно, и пираты, понятия не имея о том, что же именно происходит, падали на палубные доски, где и застывали в неподвижности.
Один из морских разбойников подскочил к Робу почти вплотную, получил электрический удар и, шлёпаясь головой вперёд, чуть не сшиб мальчика с ног.
Толчок пришёлся под ложечку, Роб согнулся пополам, задохнулся и треснулся о планшир.
К счастью, проворный флибустьер оказался последним по счёту.
Понемногу распрямившись и видя врагов поверженными, юный путешественник спустился в кубрик и обследовал его. Кубрик был загажен и вонял омерзительно, однако по углам и на койках валялись целые груды всякой всячины, отнятой пиратами у тех, кому не повезло наткнуться в открытом море на эту команду головорезов.
Роб поморщился и поскорее вернулся на палубу, где и уселся близ бушприта.
Главной бедою мальчика была неисправность летательной машинки. Хотя ветер посвежел и паруса туго надулись, Роб осознавал: пиратский корабль — отнюдь не быстрейшее средство передвижения, да и не безопаснейшее к тому же. Если ничего иного не подвернётся, достичь дома будет весьма нелегко.
Роб отстегнул машинку от запястья, дабы получше её осмотреть, неловко ухватил ободок циферблата и… Машинка выскользнула. Со звоном и лязгом шлёпнулась на палубные доски. Покатилась. Миновала рулевую рубку и — пропала из виду!