— Нынче, — заметил он с расстановкой, — Его Королевское Величество изволят пребывать во Дворце Мальборо. А Ваша честь, — с высокомерной насмешкой добавил «фараон», — решили проведать государя?
— Вот именно! — подтвердил мальчик. — Я, видите ли, американец, и решил: дай-ка, покуда в Лондоне ошиваюсь, заскочу к Его Величеству и поболтаю с королём чуток!
Полицейский усмехнулся, но тут же посерьёзнел опять:
— Американцы сплошь и рядом — невоспитанные невежи, шуты балаганные, а потому охотно верю: ты стопроцентный американец. Вон там стоит знаменитый Дворец Мальборо, а у Его Величества, кажется, намечен торжественный приём.
— Спасибо! Загляну к Эдуарду! — крикнул мальчик и помчался прочь.
Полицейский остался стоять, хохоча во всё горло.
И Роб очень быстро понял, что насмешило англичанина. Дворец окружали королевские телохранители, не пропускавшие никого, кроме посетителей, имевших надежнейшие документы.
«Остаётся только идти напролом, — решил Роб, поскольку друзей, способных за меня похлопотать, в Англии не сыщется».
Мальчик дерзко приблизился к воротам, и его немедленно остановили два скрещённых перед носом ружейных дула.
— Стой! — крикнули часовые.
— Простите, — сказал Роб, — но я ужасно тороплюсь.
Он оттолкнул ружейные дула и прошествовал в ворота. Солдаты пытались заколоть Роба штыками, офицер выхватил длиннейшую шпагу и сделал выпад, но Защитное Одеяние уберегло мальчика и от клинков, и от града посыпавшихся пуль.
Роб достиг парадного входа во дворец и наткнулся на свежий отряд телохранителей. Раздалось новое громогласное «стой», и, поскольку все новые солдаты были молодцы как на подбор, мальчик понял: без трубки-выручалочки тут не обойтись. Англичане выстроились плечом к плечу и пропускать наглого сорванца отнюдь не собирались.
— Отступите-ка, парни! — распорядился Роб.
Ответа не было. Мальчик поднял трубку и, нажимая на кнопку, повёл выручалочкой слева направо. Тот же час огромные королевские стражи попадали, словно кегли, а Роб отважно переступил через поверженных и проследовал в роскошный зал, где дожидались государя воспитанные и вежливые герцоги, графы, бароны, виконты и тому подобные родовитые посетители.
— Надеюсь, Его Величество не очень занят? — осведомился Роб у гофмейстера, приблизившегося к мальчику с торжественным выражением на лице. — Мне бы с ним потолковать немножко…
— П… п… простите? — выдавил потрясённый гофмейстер. — К… к… как Ваше имя?
— А, неважно!
Роб махнул рукой, оттолкнул седовласого джентльмена в сторону и вступил в приёмные покои великого британского короля.
Его Величество король Эдуард был занят весьма серьёзным разговором с одним из своих министров. Король недоумённо поднял голову и устремил взор на незваного гостя. Потом холодно поклонился Робу и возобновил беседу как ни в чём не бывало.
Но смутить Роба удавалось редко.
— Ваше Величество! — крикнул мальчик. — У меня важнейшие новости! В Южной Африке идёт ужаснейшая битва. Из ваших солдат вот-вот рубленых котлет наделают!
Разгневанный министр поднялся с кресла и приблизился к Робу.
— Соблаговолите объяснить своё неслыханное вторжение! — потребовал он.
— Уже объяснил. Буры собираются искрошить ваших солдат. Вот, поглядите сами.
Роб извлёк из кармана Летописец, а министр шарахнулся в сторону, решив, будто незваный гость ухитрился протащить в королевский дворец адскую машину и готовится взорвать венценосца вместе с особами, приближёнными к престолу.
Король, напротив, не обнаружил ни малейшего страха, спокойно подошёл к мальчику и глянул в открывшееся окошко прибора.
Сообразив, какому чуду становится свидетелем, Эдуард негромко вскрикнул, но тут же умолк и долгим взглядом уставился на побоище, бушевавшее среди южноафриканских равнин — вельдов, или вельдтов. Будучи зорким человеком, король сразу же распознал полковые мундиры солдат и понял, в какой опасности очутились британские войска.
— Да их же в порошок сотрут! — выдохнул король. — Что предпримем?
— Сию минуту мы ничего предпринять не в силах, — ответил Роб. — Но до чего интересно смотреть, как отважные ребята втридорога продают свои шкуры! Правда?
Министр, отважившийся наконец поглядеть в Летописец, громко застонал. Все трое — министр, государь и Роб — умолкли, созерцая разворачивавшуюся перед ними трагедию.
Окружённые намного превосходящими неприятельскими силами, англичане спокойно и упорно отражали нападение за нападением, продавая свои жизни, как выразился Роб, втридорога. Офицер уже свалился, изрешечённый пулями, и король, знавший этого достойного командира ещё ребёнком, провёл по глазам тыльной стороной ладони, словно стараясь укрыться от ужасного зрелища. Потом, словно зачарованный, Эдуард опять склонился над окошком Летописца и вскричал: