Он быстро перевёл указатель в положение «подъём» и взвился ввысь, оставив галдящее сборище судачить и тараторить без умолку.
Роб снова правил путь на восток, тихонько скуля от страха при мысли о том, какой участи избежал чистейшим чудом.
«И таким людям, таким негодяям, для которых чужая жизнь дешевле гроша ломаного, Электрический Джинн собирается даровать свои чудесные приспособления? — думал Роб. — Эдакую двуногую дрянь собирается наделить неимоверной мощью? Чего же они только не натворят, получив несказанное могущество? Жить не захочется, если у эдаких разбойников окажутся в руках Автоматические Летописцы, летательные машинки и трубки-выручалочки!»
Мальчик охнул.
«Да ведь и жить никому из добрых, разумных людей не дозволят — всех до единого перебьют!»
Рассуждая в таком невесёлом духе, Роб решил не приземляться больше нигде и ни за что. Впрочем, когда смерклось, он всё же снизился над фермерским полем, осторожно осмотрелся и, убедившись, что поблизости нет ни души, сладко проспал до рассвета в стоге тёплого душистого сена.
Ровно в десять часов утра он достиг родного дома, незаметно спустился наземь и зашагал по зелёной, тщательно подстриженной лужайке.
Следовало пошевеливаться. Наступила суббота.
Глава 19. Мальчик принимает решение
Юный путешественник распахнул входную дверь и нос к носу столкнулся со своей сестрой Нелли, которая радостно вскрикнула и бросилась Робу в объятия.
— О, Роб! — воскликнула она. — Как хорошо, что ты появился! Мы ужасно волновались, а мама…
Девочка умолкла.
— Что? Что с мамой? — завопил встревоженный Роб.
— Она очень расхворалась, Роб; и доктор сказал сегодня утром: если от тебя не будет вестей — маме не встать. Она просто извелась без тебя!
Роб стоял столбом, вся радость возвращения улетучилась в один миг.
— Нелли, где она? — спросил мальчик, опомнившись.
— У себя в комнате. Пойдём, провожу.
С бьющимся сердцем Роб отправился вослед сестре, и скоро плачущая мать уже прижимала скитальца к своей груди.
— Мой мальчик! О, мой дорогой мальчик! — причитала г-жа Джослин, будучи не в силах вымолвить ничего иного. Она гладила Роба по голове, непрерывно целовала и при этом плакала.
Роб помалкивал. Только пообещал никогда больше не отправляться ни в какие путешествия без родительского ведома и полного согласия. Он мысленно сравнивал заботу и любовь, которыми был окружён дома, с безразличием, неприязнью и открытой враждой, подстерегавшими одинокого ребёнка в бескрайнем мире.
И хотя лет мальчику было немного, он втайне принял решение, способное сделать честь и умудрённому житейским опытом взрослому человеку.
Обо всех приключениях пришлось поведать матери. Опасности, пережитые в странствиях, Роб старательно приуменьшал, однако г-жа Джослин всё равно вздрагивала и всхлипывала при каждом новом повороте рассказа.
Г-н Джослин, с коим Роб встретился во время обеда, напротив, не жалел сильных выражений, честил беглеца на все корки, живо и красочно расписывал ему смятение, царившее в доме после того, как Роб исчез.
— Ты хоть о матери подумал, подлец? — кричал он, стуча кулаком но столу. — Ты хоть на одну минуту вспомнил о ней, лоботряс и разгильдяй, покуда порхал за тридевять земель? Представь себе, что с нею творилось целую неделю — представь, паразит!
Впрочем, выслушав долгие смиренные извинения мальчика и увидев, что жена воспряла духом и щебечет от радости, г-н Джослин постепенно сменил гнев на милость. За столом воцарились привычные мир, покой и согласие. Робу пришлось повторить всю рассказанную матери повесть от начала и до конца.
Сёстры слушали, распахнув глаза, всплёскивая руками, то и дело прерывая Роба восторженными возгласами. Даже г-н Джослин заинтересовался отчётом юного искателя приключений — только старательно хранил бесстрастное выражение лица, чтобы не испортить воспитательное воздействие произнесённой ранее речи.
Потом отец поднялся и ушёл в кабинет, а Роб отправился в свою спальню и уселся у окна, где и провёл немало времени, раздумывая над принятым решением.
Было почти четыре часа пополудни, когда мальчик очнулся от мыслей.