Лайам поморщился, прикидывая, с чего лучше начать.
– У меня неприятности, Маркейд, – бухнул он неожиданно для себя. – Меня обвиняют в убийстве.
– И только-то! – фыркнула она, потом заметила, что Лайам серьезен, и нахмурилась. – Как, ты разве не слышал? Это дело уже много лет, как закрыто. Владыки помиловали тебя.
– Я знаю, но тут другое.
Она вновь попыталась обратить все в шутку.
– Фу-у, Ренфорд, неужто ты убил кого-то еще? Смотри, это войдет в привычку!
– Убиты двое, – уточнил он, глядя, как расширяются ее и без того большие глаза. – Но я тут ни при чем. Я только видел, как убивали одного, однако теперь на меня собираются свалить оба убийства. Меня ловят по всему городу, и к поискам подключены миротворцы.
Он принялся сбивчиво излагать историю своих злоключений, потом задохнулся и смолк. Глаза Маркейд сделались сонными. Лайам знал: это не от надменности или скуки, просто его однокашница всегда так реагировала на вещи, о каких не желала бы знать. Она словно впадала в своеобразный транс, отгораживаясь от жестокостей или мерзостей мира.
– И вот… теперь, понимаешь ли, мне… мне очень нужна твоя помощь.
«Не мямли и не канючь! Она такого не терпит».
– Ах, Ренфорд, Ренфорд, ну что ты себе позволяешь? Мы десять лет не видались, и вдруг ты вламываешься ко мне на ночь глядя и несешь какую-то несусветную белиберду!
Маркейд помотала головой, отказываясь принимать ситуацию. Лайам взял ее за руки и заговорил – негромко, настойчиво, твердо.
«В ней надо пробудить интерес. Не выставляй себя жертвой. Представься героем невероятного приключения!»
– Выслушай меня еще раз, Маркейд. Мне было поручено доставить очень важный пакет от герцога Южного Тира одному человеку из окружения короля. Но этого человека убили, и теперь убийцы ищут меня.
Сон с ее глаз тут же слетел.
– Пакет, адресованный королю?
– Очень похоже.
Лгать Лайаму не хотелось, и в то же самое время нельзя было дать погаснуть искоркам интереса, вспыхнувшим в глазах его прежней подружки.
– Я подозреваю, что против короны готовится заговор. Пакет у меня, я хочу доставить его по адресу, но кое-кто очень активно пытается мне помешать.
– Заговор против короля? – Глаза Маркейд разгорелись, теперь она жадно ловила каждое его слово. – Но кто за этим стоит?
– Точно не знаю, впрочем, у меня есть кое-какие соображения. Например…
Она снова схватила его за руку и потащила в гостиную.
– Надо все рассказать Анку! И немедленно, сию же минуту!
Лайам опять уперся.
– Маркейд, ты должна понять: по моим следам идут миротворцы. Если они найдут меня, здесь, тебе и твоему мужу тоже несдобровать.
Она отмахнулась.
– Ох, Ренфорд, вечно ты что-то накручиваешь! Пойдем к Анку, как следует все обдумаем и найдем приемлемый выход.
Энтузиазм ее был неподдельным, но Лайама он почему-то не очень-то обнадежил.
Маркейд, волоча за собой Лайама, ворвалась в гостиную и оглушила мужчину, сидевшего там, торжествующим криком:
– Ренфорд раскрыл заговор против короны! Цель заговорщиков – убить короля!
Побагровевший Лайам отметил, что мужчина отнесся к этому заявлению совершенно невозмутимо. «Он, должно быть, привык к эксцентричным штучкам жены».
Анк Ненний медленно поднялся со своего кресла и перевел взгляд с супруги на незнакомца. Во взгляде его читалось легкое любопытство. Высокий, с правильным, но чересчур красным лицом, человек этот в молодости, похоже, был очень хорош собой, однако к своим сорока стал понемногу сдавать и чуть обрюзг, сквозь редеющие русые волосы просвечивал розовый череп.
– Рад служить, сэр, – сказал он и любезно кивнул Лайаму.
Лайам слегка поклонился в ответ, не зная, что кроется за любезностью хозяина дома.
– Квестор Лайам Ренфорд к вашим услугам. – Маркейд заломила руки.
– С ума сойти! Вы бы еще в пляс пустились! Кажется, в этакой ситуации некоторыми условностями можно и пренебречь!
Ненний пожал плечами.
– Дорогая, – устало произнес он, – в королевскую канцелярию еженедельно поступает около дюжины сообщений о готовящихся дворцовых переворотах. В подавляющем большинстве за всем этим стоят пустопорожние слухи или пьяная похвальба.
К удивлению Лайама, Маркейд промолчала. Она лишь поджала губы и устремила на мужа убийственный взгляд. «Тут что-то не так. Вероятно, это уже не первая попытка Маркейд раскрыть заговор против монарха». Он прокашлялся.
– Видите ли, сэр Анк, боюсь, в данном случае дело не ограничивается пустой болтовней. Мне самому бы хотелось, чтобы эта история оказалась не более чем чьей-то досужей выдумкой. Но она уже стоила жизни двоим замешанным в нее людям.
– Ага! Вот видишь? – вскричала Маркейд, и Ненний сдался.
– Ну, хорошо.
Он опустил голову, размышляя, потом посмотрел на Лайама и развел руками.
– Думаю, будет лучше, если вы расскажете все по порядку.
– Я служу квестором у Линдауэра Веспасиана, герцога Южного Тира, – без рисовки и в то же самое время достаточно веско пояснил Лайам, когда приходящий слуга был отправлен домой и собеседники устроились у камина. Точнее, устроились только мужчины, а Маркейд, чтобы иметь возможность расхаживать по гостиной, осталась стоять.
Лайам коротко обрисовал, как ему довелось получить свое звание, не преминув упомянуть, что поручения герцога он исполняет лишь изредка, а вообще-то живет в Саузварке, занимаясь торговлей. Это должно было убедить Ненния, что перед ним человек почтенный и положительный, не какой-нибудь сумасброд. Похоже, расчет его оправдался: рыцарь сел повольней и благодушно заметил, что слышал о Веспасиане много хорошего.
– Весьма благородный лорд, насколько я могу об этом судить. Он пользуется большим уважением, предан трону и мудр.
– И живет далеко, что тоже достоинство, – вставила Маркейд. – Продолжай, Ренфорд.
– Очень далеко, – кивнул Лайам и перешел к рассказу о событиях дня. Подробности его утренней беседы с ученым он решил опустить. «Это лишь напустит тумана. Однако все-таки странно, почему мэтр расспрашивал, где я был, что делал и не встречался ли с кем-то еще? Видно, он опасался, что за посылкой могут охотиться, и пытался проверить, не началась ли эта охота». Впрочем, все эти рассуждения Лайам оставил при себе, сказав только, что встретился по указанию Веспасиана с профессором Кейдом, а тот попросил его переправить посылку в Королевский распадок и вручить ее мэтру Берту. Остальное он описал так же коротко, не вдаваясь в подробности. Что человек, его встретивший, не походил на мэтра Берта, что завязалась драка, в результате которой настоящий мэтр Берт был убит, однако ему, Лайаму, удалось сбежать, чтобы через короткое время обнаружить, что и профессор Кейд тоже мертв. О причастности миротворцев к этим убийствам Лайам упомянул лишь вскользь. Сэр Анк и Маркейд вряд ли поверят в то, что до сих пор представляется невероятным даже ему самому.
– Они решили, что смерть Берта и Кейда – дело моих рук.
– Надо признаться, я совершенно не понимаю, при чем тут король, – недоверчиво пробормотал Ненний.
– Погоди-погоди, сейчас он до этого доберется, – поспешно сказала Маркейд, бросив на Лайама умоляющий взгляд.
– Оказалось, что вещь, находящаяся в посылке, классифицируется как собственность короля.
Лайам описал флакончик и коротко изложил все соображения Толлердига.
– Как это попало в руки герцога, я не знаю. Что внутри – сказать не могу.
– Ну, это ясно, – вмешалась Маркейд. – Там, безусловно, какое-то редкое и сильнодействующее лекарство! Герцог, узнав, что Никанор при смерти, проявил благородство и послал ему то, что берег для себя.
Ненний скептически поджал губы и хмыкнул. Лайам поспешно добавил:
– И опять же, на то, что дело касается интересов короны, указывает дом мэтра Берта. Судя по гербу, его владелец – преданный слуга короля.
– А ты мог бы найти его снова? – осведомилась Маркейд.
– Да, без труда, – сказал Лайам и назвал улицу. – На гербе шеврон и четыре дельфина, а выступ над дверью имеет форму волны.