Надев все это, я вернулась в ванную. Душа моя похолодела при виде зеркального отражения. Да, впечатление производит сильное! В маске было душно и ужасно не комфортно. Я решила идти без нее. Вполне достаточно распустить собственные волосы и немного ярче нанести макияж. А то ненароком встретится мне кто–нибудь в коридоре, и мадам Помфри не откачает беднягу.
И тут из ванной раздался невероятно громкий звук бьющегося стекла. Я жутко перепугалась, но, все же, схватив палочку, медленно подкралась к двери.
Оправдались мои самые худшие предположения — огромное зеркало осколками лежало на полу, а в полой статуе тролля зияло отверстие, похожее на проход. Я осторожно приблизилась к проему, сбоку от меня послышался тихий рык. В то же мгновение я резко обернулась — у витражного окна стояла, ощетинившись, огромная черная мокрая собака.
В голове у меня сложилась мозаика: в Хэллоуин порезанный портрет гостиной Гриффиндор и напуганная Толстая леди.
— Сириус?! — я опустила палочку.
Пес посмотрел на меня очень внимательно, словно человек, черными усталыми глазами. Еще пара мгновений и передо мной стоял мужчина в грязной и рваной тюремной робе и потрепанном старом плаще. Мурашки пробежали у меня по спине от такой метаморфозы. Как же нелегко привыкать к этой новой реальности!
— Ведьма банши с волшебной палочкой — это впечатляет! — даже Азкабан не лишил его чувства юмора.
— Добрый вечер, мистер Блэк! — я всем видом показывала, что настроена дружелюбно, но старалась держаться на некотором расстоянии.
Сириус был удивлен, но очень насторожен. Я рассказала, что знаю о его ложном обвинении в убийстве, которое совершил его бывший друг Питер. Подтвердила точность его предположений, что Петтигрю скрывается в замке в облике крысы. Попыталась уверить его, что без пароля гриффиндорской гостиной не стоит даже пытаться туда наведываться, это было бы глупо и опасно!
Сириус по–прежнему не доверял мне. Он молчал, глядя на меня в упор.
— Сейчас в Большом зале будет торжество. Я постараюсь узнать пароль. Репаро! — я вернула зеркалу первоначальную целостность. — А Вы приведите пока себя в порядок. У Вас такой вид!
Блэк зачерпнул рукой воду, которую я не успела выпустить из ванны:
— Как долго я мечтал о горячей ванне!
— Вот и славно, располагайтесь, — я вышла в комнату. — Может, мне по–тихому взять у Люпина брюки? — подумала я вслух.
— Люпин в Хогвартсе? — Сириус показался в дверном проеме.
— И Снейп тоже… Будьте осторожны, Блэк! — сказала я с чувством и выскочила в коридор.
Прыгая через две ступеньки, я понеслась к Большому залу.
«Вот дура! Ведь знала, что приближается Хэллоуин. Не могла заранее обзавестись паролем. Только бы Сириус сидел тихо и не высовывался. Если его поймают, все пойдет иначе. А виновата в этом буду я. А всё Люпин с его бездонными глазами! Из–за них я вообще уже перестала соображать…», — ругая себя на все корки, я влетела через боковую дверь в Большой зал.
Как же здесь было красиво! Вдоль стен в воздухе висели сотни светящихся изнутри тыкв. Потолок, отображая уличную погоду, был затянут плотными тучами. Время от времени пролетали стайки летучих мышей, а над головами колыхались ярко–оранжевые флаги.
Я, стараясь не привлекать внимания, прошла за преподавательский стол. Дамблдор произносил традиционную речь. Я быстро оглядела преподавателей. Да, вид у них был — смешнее только в цирке! Два пожилых профессора изображали гномов — с длинными бородами и в цветных колпаках.
Люпину (он когда–нибудь перестанет на меня смотреть?!), вероятно, полагалось быть драконом. На нем был костюм с большими шипами и перепончатыми крыльями. Голова чудища лежала на столе рядом.
Снейп сидел в черной мантии с высоким алым воротником. На шее у него (я не сразу рассмотрела) — связка окровавленных голов. И кто он? Кровавый убийца?! И лишь когда он, поднеся кубок, открыл рот, я с ужасом догадалась, что это костюм Дракулы. Два верхних зуба у Снейпа были чуть длиннее обычных. Этот костюм ему забавно шёл! А зубы дополняли сущность профессора зелий.
Сам Дамблдор — зачинщик этого маскарада — был в роли единорога. Белоснежная переливающая мантия и шапка в виде лошадиной головы, увенчанная длинным острым рогом.
Еще Филч — упырь, Флитвик — людоед и Хагрид в образе соломенного чучела с настоящей тыквой на голове!
Дамы были разнообразными ведьмами и сказочными существами на любой вкус. От горбатой одноглазой карги — Помоны Спраут, до соблазнительной красавицы русалки — профессора Вектор.
Как только директор произнес последнее слово, столы заполнились такими угощениями, что все дружно принялись за еду. А после десерта привидения устроили целое представление. Они разыгрывали сценки из своего прошлого, причем все эти жизненные драмы заканчивались смертью. Очень «весело»! Особый успех имел Почти Безголовый Ник с гильотиной.
А потом школьный оркестр заиграл какую–то веселую шотландскую песню, и все привидения пустились в ритмичный пляс, постепенно втянув в круг почти всех учителей.
Меня вытащил из–за стола Дамблдор, успев мне шепнуть комплимент, что не зря предложил мне именно этот костюм. Он был празднично возбужден и веселился от всей души.
Лишь ученики, одетые в повседневную школьную форму, ошалело таращились на преподавателей — клоунов. Танцевать из них вышло только несколько пар старшекурсников, хотя столы были немного сдвинуты, и место хватило бы всем желающим.
Шотландский танец был не очень сложным, основные движения циклично повторялись, и я довольно быстро втянулась в общий ритм. Большой круг танцующих время от времени разбивался на пары, а после нескольких па вновь восстанавливался.
Как–то плавно оркестр перешел на медленную музыку, и начались парные танцы с периодичной сменой партнеров. Танцевать мне случилось даже с Флитвиком! Семикурсник из Равенкло раз пять наступил мне на ногу. Дамблдор, несмотря на возраст, замечательно и уверенно вёл. А Люпин, вцепившись в меня мертвой хваткой, несколько раз пропускал смену пар, привлекая к нам излишнее внимание.
Праздник закончился, и ученики нестройными рядами потянулись за своими старостами.
Мадам Спраут волшебной палочкой восстановила на лице недостающий глаз и резво подошла ко мне:
— Вчера мне привезли удивительные экземпляры южно–африканской смоквы. Я только высадила ее, так что загляните ко мне через недельку. Рассчитываю на большой урожай! — и она тоже поспешила из зала.
Люпин поймал меня за руку:
— Вы самая красивая ведьма на сегодняшнем празднике! — нежно проговорил он и галантно поцеловал мою руку.
«Когда раньше меня за глаза называли ведьмой, было больно и обидно. Теперь же это звучит как комплимент. И, надо признать, мне это нравится!», — думала я, выходя в лестничный холл.
И тут сверху раздались испуганные голоса. Перси Уизли истошным криком стал звать Дамблдора. Среди учеников быстро распространилась новость, что Полная дама исчезла со своего портрета.
«Как я могла забыть о Сириусе?!», — быстрее ветра я неслась в свою комнату.
В спальне было темно и пусто. В ванной комнате зеркальные осколки бросали блики на сводчатый потолок. Блэк ушел. Переодевшись, я поспешила обратно.
В Хогвартсе все жутко переполошились: Флитвик с МакГонагалл запирали все двери. Гриффиндорцев вернули в Большой зал и, убрав столы, устроили там на ночлег. Когда я туда вошла, то не поверила собственным глазам: весь зал был устлан детскими телами в ярко–красных спальных мешках. Создавалось впечатление кровавой жестокой бойни!
«У Трелони несомненный талант! — подумала я. — Вот что она видела в своих страшных ведениях — «Хогвартс покроется кровавыми трупами детей». И мне пришлось попросить Дамблдора перекрасить спальные мешки хотя бы в фиолетовые.
Спать легли около трех ночи. Сначала обыскивали замок, затем Дамблдор искал замену Толстой леди, которая наотрез отказывалась возвращаться в свой портрет. Привидения носились с донесениями, Филч осматривал башни, Снейп с особым рвением рыскал на четвертом этаже, Люпину достался совятник.
Мне поручили обследовать обсерваторию. Добравшись до верха астрономической башни, я присела в раздумьях. Кому как не мне было лучше знать, что Блэка уже нет в замке. Я думала о странном устройстве этого мира: как бы ни пыталась я поменять что–то, всё идет своим чередом и случается с устрашающей точностью.
В открытую боковую фрамугу окна влетела сова. Она тихо подошла ко мне и протянула лапку с привязанной трубочкой пергамента.
«Буду скучать. Р.» — было написано на листке.