— Обязательно надень ее при случае, — я осторожно высвободилась и отошла к столу.
На столе лежала … карта мародеров.
«Все просто — именно в ней Люпин видел, как я подходила к его двери», — подумала я.
— Это волшебная карта Хогвартса, — пояснил Ремус, видя мое любопытство. — Вот моя комната, а это ты и я.
Две крошечные фигурки на пергаменте почти слились.
— Это МакГонагалл в кабинете Дамблдора, — пояснял Люпин, переворачивая страницы. — А это профессор Вектор на площадке 6‑го этажа. Наверняка снова торчит у Большого зеркала.
— Ух, ты! — восхитилась я. — А где моя комната?
— Поищем… Восточная башня… Вот, гостевая комната в правом крыле, — он указал место на карте. — А кто это у тебя?!
— «Жужун», — прочитала я с облегчением. — Это домовой эльф, такой трудолюбивый! Совершенно невозможно ничего раскидать, сразу все оказывается на своих местах.
— А, домовик… Ну, тогда ладно! Надеюсь, он маленький и уродливый, — Люпин пошел переодеваться.
— А Гарри ничего не сказал, когда ты забирал карту?
— О чем? — удивился Люпин, — Постой, только не говори, что ты что знала о том, что карта у Гарри!
Я виновато опустила глаза.
— Я тебя не понимаю! Это же опасно! — Люпин не на шутку разозлился. — Он ходил в Хогсмид без охраны! Да попадись эта карта в руки…
— Кому? — я тоже перешла на крик. — Кому будет интересен чистый кусок старого пергамента? Если даже Снейп не смог его открыть…
— А если бы эта карта, — не унимался Люпин, — попала к …
— К Блэку? — закончила я за него. — Глупости! Сириус сам сделал эту карту, он знает все закоулки замка даже лучше Филча. И потом, охранять Гарри в Хогсмиде не от кого, — выпалила я, не успев опомниться. — Пока, — уже тихо добавила я, очередной раз повторив про себя поговорку «Язык мой — враг мой».
— Я давно хотел тебя спросить, — жестко проговорил Люпин, сделав паузу, как бы решаясь, — как давно ты знаешь Блэка?
— Я его увидела первый раз у себя в ванной на Хэллоуин, — призналась я.
— С чего же ты тогда так уверена, что он невиновен? — оказывается, Ремус умел быть серьезным и очень строгим.
— Потому что хранителем тайны Поттеров был Петтигрю! — выкрикнула я, теряя контроль.
Люпин молчал и лишь внимательно смотрел на меня, с подозрением прищурив глаза.
— Он предал вас! Он всегда был слабым и неуверенным, — сказала я тихо. — Он служит Темному Лорду. И он здесь, в замке. В это трудно поверить, но я тебя и не заставляю. Правда сама скоро откроется…
Люпин пораженно молчал.
— Твой лучший друг — Сириус провел долгих 12 лет в Азкабане только за то, что пытался спасти Джеймса и Лили, но не успел, — продолжала я. — Если он сейчас вновь попадет к дементорам …. Вряд ли он еще выдержит, хотя бы год!
Ремус отрицательно покачал головой:
— Если его поймают, его ждет смерть. Во вчерашнем «Пророке» Министерство дало разрешение применить Поцелуй дементора, — тяжело усмехнулся Люпин.
— Они высосут из него жизнь? — поморщилась я.
— Нет. Гораздо страшнее! — Ремус одной рукой прижал меня к себе. — Они высосут из него душу. Его мозг и сердце будут работать, как прежде, но он перестанет что–либо помнить и чувствовать. Он будет просто существовать, пустой, как выеденное яйцо.
— Ремус, поклянись мне, — я посмотрела в его глаза. — Поклянись мне сейчас, что не отдашь им Сириуса, даже если все сложится не так…
Я крепко прижалась к нему. Было так хорошо и спокойно, когда Ремус был рядом. Я представила уродливое подобие лица под темным капюшоном и обезображенные челюсти, тянущиеся к моему рту, что бы навсегда забрать из меня душу:
— Как жутко!
— Жутко одному в Воющей хижине по ночам, — печально и горько сказал Люпин.
Сердце мое сковала такая жалость! Ведь всего через четыре года его не станет…
Как же безжалостно жестоки бывают авторы книг! Они легко убивают героев с одной глупой целью — сделать сюжет интересней и эффектней. И никто не задумывается, что эти герои чувствуют, что кому–то очень больно терять своих близких и любимых. Я очень благодарна Джоанне за созданный ею мир и его героев, и я ненавижу Роулинг за её жестокость!
В первые дни Пасхальных каникул я отправилась к Рубеусу Хагриду. Он проиграл слушание в «Комиссии по обезвреживанию опасных существ» и теперь постоянно ходил с красными и влажными глазами.
Когда мы пили чай со сдобными булочками с цукатами, пришли Гарри, Рон и Гермиона. Они долго успокаивали Хагрида, а потом решили подавать аппеляцию. Я хотела возразить, что это бесполезная трата времени и сил, ведь ребятам задали много уроков по всем предметам. Но Рубеуса было так жаль, что мне пришлось активно поддержать их идею и даже раздобыть у мадам Пинс редкие книги «Психология гиппогрифа» и «Дичь или хищник? Исследование злобности гиппогрифов».