И тут на верхнем лестничном пролете показалась темная высокая фигура в развивающейся мантии. Профессор Снейп быстро спускался с весьма озабоченным видом:
— Добрый вечер! — он был явно недоволен такой встречей.
— А Вы куда торопитесь, Снейп? — спросил Фадж.
Профессор зелей медленно оглядел всех, слегка задержав на мне пронзительный взгляд:
— Хочу прогуляться по окрестностям, — проговорил он медленно. — Сегодня очень теплый вечер.
Я отвернулась и с силой прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Отличная идея, Северус, — просиял Дамблдор, — не будем вас задерживать!
— Я не застал профессора Люпина, поэтому оставил напиток на столе в его комнате, — тихо сказал Снейп, проходя мимо меня.
«А ведь он вчера так и не выпил аконитовое зелье, — подумала я, припоминая вчерашний вечер с клубникой».
Снейп исчез так же внезапно, как и появился.
— Может и нам стоит прогуляться, раз уж все…, — задумчиво начал министр.
— Оставим это занятие молодым, — подмигнув мне, перебил его Дамблдор и направился в свой кабинет. Макнейр и Фадж последовали за ним.
Я почти поднялась на высокий пригорок, поросший мягким кустарником, когда раздался душераздирающий вой, содрогнувший округу.
— Ремус! — по телу моему пробежала дрожь.
Из–за облака одиноким глазом на меня смотрела полная луна. В хижине Хагрида залаял Клык, и сам Рубеус показался на пороге:
— Кто здесь еще? Бакбик, это ты? — прокричал он в темноту. Язык его заплетался, видимо, лесничий от души праздновал спасение гиппогрифа.
Чтобы срезать путь до Гремучей ивы, я углубилась в заросли Запретного леса. Стволы деревьев здесь были гладкими и высокими. В тихом вечернем воздухе слышались отдельные звуки драки: лай, визг, рычание. Стало совсем темно, и лунный свет с трудом пробивался сквозь могучую крону. Через некоторое время я с трудом различила крики: «Гермиона!», «Гарри!», «Сириус!». Стараясь ступать тихо, я прислушивалась к каждому звуку, пытаясь догадаться — что же сейчас происходит у Гремучей ивы.
Вдруг ближайший ко мне ствол стал медленно покрываться инеем. Над верхушками деревьев замелькали черные тени. На душе стало печально и пусто — я хорошо помнила это ощущение.
«Дементоры летят к лесному озеру, — подумала я со страхом. — Гарри должен отлично справиться с ними. А мне, наверное, лучше вернуться. Скоро Снейп доставит и Блэка, и детей в школу. — Я огляделась: — А куда идти–то?».
Вокруг меня были только огромные корявые деревья. Я с трудом сориентировалась и побрела назад. Ветки кустарников будто хватали меня за мантию своими колючими руками и тянули назад. Влажные корни, переплетаясь, устилали землю и то и дело выскальзывали из–под ног. Создавалось ощущение, что лес не пускал меня обратно в замок.
Через некоторое время мне удалось выбраться на тропу. Идти стало легче. К тому же сквозь верхушки деревьев стали различимы далекие огни Хогвартса. Неожиданно где–то совсем рядом громко хрустнула ветка. Я замерла. Послышалось тихое рычание и чавканье. Душа моя похолодела, а я без сил опустилась на холодные камни.
«Неужели это Люпин? — мысли путались от отчаяния и ужаса. — Он не выпил две последние порции снадобья. Из–за меня…»
Так не хотелось умирать от зубов того, кто два часа назад ласково смотрел в мои глаза и пил вино за мое здоровье и счастье!
Я напряженно всматривалась в темноту, выставив перед собой волшебную палочку. Но сражаться мне не пришлось: страшным зверем оказался Клык. Он лизнул мне руку и с радостью продолжил путь в моей компании.
Когда мы, наконец, вышли на опушку, я успела заметить, как процессия со Снейпом скрылась в больших дверях Хогвартса.
Глава 23. Башня Тьмы
В школе не было переполоха по случаю поимки опасного преступника Сириуса Блэка. Об этом вообще знали только несколько человек.
Я тут же направилась в больничное крыло, куда под причитания мадам Помфри поместили Гермиону, Рона с поломанной ногой, а так же бесчувственного Гарри. Сириуса со всеми магическими предосторожностями заперли в башне.
Снейп считал себя правым, или делал вид, что так считает, но выглядел героем. Ну как же: поймал Блэка, спас детей, да еще этот глубокий порез, из которого сочилась кровь прямо на чистый коврик у больничной койки.
— Работа Блэка, я полагаю? — поинтересовался Корнелиус Фадж, выразительным взглядом указывая мадам Помфри, что первым надо лечить героя, а потом уж детей.