«Интересно, в какой степени она не в себе? — мучил меня вопрос. — Может, она опасна? Не рассержу ли я ее тем, что не подыгрываю ей, не загадывая желания?»
— Я не шучу, — сказала женщина, прочтя сомнение в моих глазах. — Твои желания исполнятся. Я обещаю.
Она прищурилась. Красный шар вдруг засветился ярче.
— Загадывай свое первое желание, Саманта.
Обернувшись, я смотрела на нее, напряженно соображая. Я продрогла, промокла, проголодалась и была немного напугана. Я просто мечтала попасть домой и переодеться. А что, если она меня не отпустит? Что, если я не смогу от нее отделаться? Что, если она увяжется со мной домой? Я снова окинула взглядом квартал. Во многих домах горел свет. Наверное, если придется, я смогу добежать до одного из них и попросить помощи.
Но, решила я, может быть, будет проще про сто подыграть этой сумасшедшей и загадать желание.
Наверное, ее это удовлетворит, она отпустит меня и пойдет своей дорогой.
— Какое твое желание, Саманта? — потребовала она. Черные глаза женщины стали красными, как мерцающий шар в ее руке.
Она неожиданно стала выглядеть очень старой. Древней. Ее кожа была такой бледной и тонкой, что под ней, казалось, просвечивают кости.
Во мне все похолодело.
Я никак не могла придумать желания.
И вдруг я выпалила:
— Я желаю… стать самым сильным игроком в баскетбольной команде!
Не знаю, почему я это сказала. Думаю, что у меня сдали нервы. И еще мои мысли крутились вокруг Джудит и всего произошедшего в этот день, который закончился таким кошмаром на тренировке по баскетболу.
Вот такое получилось желание.
Конечно, я тут же почувствовала себя полным ничтожеством. Надо же было выбрать такое при том, что можно было загадать все, что угодно?
Но женщина вовсе не удивилась.
Она кивнула, на секунду прикрыла глаза. Красный шар загорался ярче, ярче, вокруг меня, разлилось огненно-красное сияние. А затем вдруг погас.
Кларисса поблагодарила меня, повернулась, положила стеклянный шар обратно в свою пурпурную сумку и быстрыми шагами пошла прочь.
Я с облегчением перевела дух. Какое счастье, что она ушла!
Я оседлала велосипед, развернулась и что есть силы понеслась к дому
«Отличный конец отличного дня», — с горечью подумала я.
Попасться на удочку сумасшедшей в такой дождь!
А желание?
Я понимала, что это абсолютно глупо. Я знала, что никогда не вспомню об этом вновь.
7
Но за обедом я поймала себя на том, что думаю о своем желании.
Мне не давало покоя то, как этот хрустальный шар разгорался странным красным пламенем. Мама пыталась предложить мне добавку картофельного пюре, а я отказывалась. Это были, знаете ли, такие картофельные хлопья из коробки и по вкусу вовсе не походили на пюре из настоящей картошки.
— Сэм, надо есть больше, если хочешь стать большой и сильной, — говорила мама, держа миску с разведенными хлопьями перед моим носом.
— Мам, я не хочу больше расти! — воскликнула я. — Я и так выше, чем ты, а мне только двенадцать.
— Пожалуйста, не кричи, — сказал папа, дотянувшись до бобовых стручков.
Консервированные стручки. Мама поздно возвращается домой с работы, и ей некогда приготовить настоящую еду.
— Когда мне было двенадцать, я была высокой, — задумчиво произнесла мама, передавая папе пюре.
— А потом ты усохла! — воскликнул Рон, хихикая.
Мой старший братец считает, что он необыкновенно остроумный.
— Я имею в виду, что я была высокой для своего возраста, — ответила мама.
— Ну, а я слишком высокая для своего возраста, — проворчала я. — Слишком высокая для любого возраста!
— Через несколько лет тебе не будет так казаться, — сказала она.
Когда мама отвернулась в сторону я скормила Панкину под столом немного стручков. Панкин — наша собака, маленькая коричневая собачонка. Он-то все съест.
— А есть ли еще фрикадельки? — спросил папа.
Он знал, что они есть, просто ему хотелось, чтобы мама встала и подала ему. Она так и сделала.
— Как прошла тренировка? — обратился ко мне папа.
Я состроила гримасу и опустила оба больших пальца вниз.
— Она слишком длинная для баскетбола, — прошамкал Рон с набитым ртом.
— Для баскетбола нужна выносливость, — заметил папа.
Иногда для меня остается загадкой, зачем папе говорить половину из того, что он произносит.
Что я, собственно, должна на это ответить? Вдруг я вспомнила о сумасшедшей и о своем желании.
— Эй, Рон, не хочешь побросать мяч в корзину после обеда? — спросила я, вилкой размазывая по тарелке стручки.
У нас на гараже висит обруч и прожекторы, чтобы освещать подъездную дорожку. Время от времени после обеда мы с Роном играем один на один.
Так, знаете, чтобы расслабиться перед тем, как засесть за уроки.
Рон выглянул из окна столовой:
— А дождь уже кончился?
— Да, прекратился, — ответила я. — С полчаса назад.
— Все равно еще очень мокро, — заметил он.
— Несколько луж не смогут испортить твоей игры, — засмеялась я.
Рон на самом деле хорошо играет в баскетбол. Он прирожденный спортсмен. И конечно, ему не интересно ифать со мной. Он бы предпочел остаться у себя и почитать. Все, что угодно.
— У меня много уроков, — заявил Рон, надевая на нос свои очки в черной оправе.
— Ну, недолго, — попросила я. — Немножко покидаем в кольцо.
— Помоги своей сестре, — наставительно произнес папа. — Ты можешь дать ей ценные указания.
Рон с неохотой согласился.
— Но только недолго. — Он снова выглянул в окно. — Мы вымокнем.
— Я возьму полотенце, — ухмыляясь, отозвалась я.
8
Да, я ждала чуда.
Но мои броски были еще хуже.
Первые два раза, пытаясь забросить мяч в корзину, я даже не попала в гараж, и вдобавок бежать за мячом мне пришлось по мокрой траве.
Рон смеялся.
— Вижу, что ты натренировалась, — поддразнил он.
Я сильно пихнула его в живот мокрым мячом. Он того заслужил. Это было вовсе не смешно.
Как я была разочарована!
Я не уставала повторять себе, что желания не сбываются, особенно те, которые обещает исполнить сумасшедшая женщина, бродящая под дождем.
Но я не могла не лелеять свои мечты.
Ведь Джудит, Анна и другие девочки из команды так травили меня. Это было бы совершенно потрясающе явиться завтра на игру против начальной школы Джефферсон и вдруг оказаться звездой своей команды.
Звезда. Ха-ха.
Рон провел мяч и легко забросил его в корзину. Он поймал свой мяч и послал его мне. Мяч проскочил сквозь мои руки и ударился о подъездную дорожку. Я побежала за ним, по скользнулась на мокрой поверхности и упала лицом в лужу Некая звезда.
«Я играю еще хуже, — сказала я себе, — гораздо хуже».
Рон помог мне подняться. Я отряхнулась.
— Помни, это была твоя идея! — сказал он.
С боевым криком я схватила мяч, промчалась мимо Рона и с яростью повела мяч к корзине. Я должна была попасть. Должна! Но когда я приготовилась к броску, Рон перехватил мяч. Он высоко подпрыгнул, протянул руки и выбил его.
— А-а-а-а! — издала я крик, полный разочарования. — Чтоб ты стал ростом в полметра! — завопила я.