— Я отправил Уиттерсу записку с просьбой заехать ко мне, когда он сочтет это удобным для себя, — сказал Эдвард де Лейси так же спокойно, как и раньше. Вот это его спокойствие и выводило Франческу из себя больше всего. — Каким образом он распорядился своим временем, чтобы встретиться со мной, я не знаю. Почему он вам отказал, я не знаю. Я, разумеется, не собирался нанимать его, не встретившись с ним лично, поскольку он вполне мог и не подойти для решения тех задач, которые я перед ним поставил.
Франческа прищурилась.
— Но он вам подошел? — тихо спросила она.
Он смотрел на нее по-прежнему невозмутимо холодно.
— Это вас не касается.
Франческа почувствовала, что ей не хватает воздуха, она медленно пошла к нему и остановилась в нескольких шагах.
— Как вы смеете? — прошептала она. — Я… Теперь я вынуждена настаивать на том, чтобы вы мне помогли.
У этого мужчины хватило наглости улыбнуться. Улыбка была сухой и невыразительной, лишь в глазах промелькнула искра, что указывало на то, что эта улыбка все же не была фальшивой.
— Вынуждены настаивать?
— А как по-другому? — в гневе воскликнула она. — Вы украли моего солиситора!
— На самом деле этот солиситор был не вполне вашим, не так ли?
— Он согласился взяться за мое дело!
— И очевидно, передумал.
— Из-за вас!
— Так ли? — Он несколько раз качнулся на каблуках, а потом вдруг резко наклонился к ней. Франческа не отступила ни на пядь, но ей пришлось поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Глаза его сверкали, как начищенное серебро, словно он получал удовольствие от происходящего, и еще она уловила запах его мыла. Он пах очень мужественно и дорого, но никакого намека та рабочий пот в этом запахе не было. — Тогда отвоюйте его, — предложил ей этот бессердечный дьявол. — Украдите его у меня, леди Гордон.
— Спасибо за совет, однако я не стану, — ответила она, выгнув брови. Как она ненавидела этот его тон, отчасти насмешливый, отчасти вызывающий, с нотками веселого удивления. Он знал, что у нее ничего не выйдет, даже если она воспользуется его предложением, и это его забавляло. — Я уверена, что ваше дело куда важнее, чем судьба невинной маленькой девочки, которую отняла у ее единственной оставшейся в живых родственницы жадная мачеха. Чем больше я об этом думаю, тем более уместным мне кажется искать помощь у того, кому достаточно лишь щелкнуть пальцами, как все сбиваются с ног, торопясь исполнить его желания. И поскольку теперь вашими проблемами будет заниматься Уиттерс, вы должны уделить пару часов своего драгоценного времени мне, вернее, моей ничтожной проблеме.
Эдвард какое-то время молча на нее смотрел. И этого времени ей как раз хватило, чтобы осознать, что она только что сказала и какой невероятно глупой должна казаться этому мужчине. Но отступать было поздно.
И тогда он снова улыбнулся. Франческа, как бы ей не хотелось это признавать, отметила про себя, что он выглядел куда более привлекательным, когда улыбался.
— Вы необычайно вздорная женщина, — сказал он.
— Это из-за того, что я наполовину итальянка, — ответила она, как если бы он сделал ей весьма лестный комплимент.
— Да? Я редко… — Он сделал выразительную паузу, окинув ее выразительным взглядом. — Я никогда не встречал такого беспардонного поведения.
Франческа еще выше вскинула голову, улыбаясь ему вполне дружески. Она знала, что проиграла битву, но не хотела покидать поле сражения, поджав хвост.
— Тогда увидимся завтра, чтобы начать наши поиски?
— Сомневаюсь. — Все еще улыбаясь, он поклонился. — Доброго вам дня, леди Гордон.
— Я никогда не прощу вам столь бессердечного отказа, — бросила она ему в спину.
Он оглянулся.
— И не надо, — сказал он спокойно. — До свидания, мадам. — Он открыл дверь и вышел, оставив дверь отрытой.
— Скатертью дорога, вы хотите сказать? — произнесла она со вздохом.
Франческа прижала пальцы к вискам как раз в тот момент, когда на пороге появился слуга.
— Могу я вас проводить, миледи? — спросил он вежливо, но твердо.
Франческа несла голову высоко.
— Спасибо. — С надменностью, которая бы сделала честь королеве, она прошествовала следом за ним. Привратник распахнул перед ней величественные парадные двери, и, все так же гордо спустившись по ступеням, Франческа села в экипаж и велела мистеру Дженкинсу вести ее домой.
И лишь тогда она позволила себе жест отчаяния — откинулась на спинку сиденья и несколько раз ударила затылком о подголовник.
Граф Холстон, отец Луизы, вместе с семейством на время великосветского сезона переселился в комфортабельный дом на Белгрейв-сквер. Дворецкий проводил Эдварда в дом и затем вернулся, чтобы сообщить, что леди Луиза гуляет в саду. Не хочет ли он составить ей компанию? Разумеется, он этого хотел. Эдвард вышел во внутренний, окруженный со всех сторон стенами дома, сад и окликнул ее по имени.