– Да, в такой ситуации женщине трудно защищаться, мисс Смит. Зато я, если мне доведется повстречаться с сыном сквайра из Нижнего Фиддлтона, немедленно заставлю его извиниться перед вами или переломаю ему руки и ноги.
– Верхний Биддлкомб, милорд, – усмехнулась Фиби. – Я, признаться, хоть и понимаю, что силой нравы не исправляются, сама бы с радостью влепила негодяю пощечину. Ведь имею я на это право?
– Безусловно. Так это после случая в Малом Маддлкомбе вы переменили фамилию на Смит?
Фиби остановилась как вкопанная. Неожиданный вопрос, заданный тихим, ласковым голосом, потряс ее. Горло сжалось, в голове зашумело.
– Не знаю, что вы имеете в виду, сэр. Моя фамилия Смит.
– Разве я не доказал вам, мисс Смит, что заслуживаю вашего доверия? Как вы могли убедиться, я не дурак. Но и дураку было бы ясно, что после всего случившегося…
– Милорд, – прервала она, растроганная необычайной мягкостью его тона. – Не знаю, что дало вам повод подозревать… Одним словом, сэр, я могу лишь повторить, что моя фамилия Смит. И это правда.
И в самом деле правда, повторила она про себя. Более или менее.
– В таком случае мне остается лишь извиниться, мисс Смит. Не догнать ли нам молодежь? По-моему, они недалеко от нас.
Направляясь со всей компанией к воротам парка, Фиби все время следила за тем, чтобы между нею и Дивереллом кто-нибудь шел. Это было нетрудно – он хотел того же. А когда все вышли на улицу, где Филби откланялся, она пребывала в такой растерянности, что даже не одернула Джеральда, осаждавшего дядю просьбами сводить его в салон бокса.
– Как-нибудь на следующей неделе, – отмахнулся Диверелл, поворачиваясь к Фиби. – Благодарю вас, мисс Смит, за очень содержательную беседу. Нам несомненно придется встретиться вновь в самое ближайшее время.
– Несомненно, – эхом отозвалась она, машинально протягивая ему руку, но избегая его взгляда.
– Кстати, – мягко произнес он, целуя ее руку, – до следующего нашего свидания велите горничной пришить оборки обратно.
Только когда уходивший Диверелл достиг уже середины проезжей части улицы, Фиби заметила, что так и стоит с открытым ртом, потрясенная его поцелуем.
– Какой горничной? – поинтересовалась Крессида, заставив ее вернуться на землю.
Фиби сделала над собой усилие, чтобы прийти в себя. Но безуспешно. Разум, по-видимому, отлетел от нее, когда Диверелл невзначай чмокнул ее руку.
– У твоего дяди превратное представление о быте компаньонок, – нашлась она наконец. – Он, по всей видимости, подразумевает девочку, присланную мистером Чарлтоном в помощь прислуге. Но идемте… Нечего стоять здесь у всех на виду…
– Я вам не нужен в качестве эскорта, Фиби? – спросил Джеральд, ускоряя шаг. – Тогда загляну-ка я, пожалуй, в «Голубиное гнездо». Вчера вечером меня возил туда парень, с которым я познакомился в клубе Реджинальда. Интересное местечко. До завтра!
– О Боже, – пробормотала Фиби, глядя ему вслед. – «Голубиное гнездо»! Звучит безобидно. Быть может, там подают мороженое.
– Пусть идет куда хочет! – Тео схватила наставницу за рукав и резко потянула в противоположную сторону. – Мне бы хотелось по дороге домой зайти к Хатчарду. Эдвард говорит, что у него огромный выбор политических брошюр на самые различные темы.
– Эдвард? О Боже!
– Не понимаю, что ты находишь в этих брошюрах? – Крессида хмуро воззрилась на сестру. – Ты только раздражаешь окружающих, когда начинаешь к месту и не к месту цитировать Мэри Вулстоункрафт. То ли дело театр – там зрители жадно ловят каждое слово. Меня будут слушать тысячи, нет, миллионы людей. Я стану знаменитой и…
– О Боже!
– Мы идем к Хатчарду, Кресси. Театр может подождать. – И, вцепившись в рукав сестры мертвой хваткой, которая сделала бы честь даже леди Грисмид, Тео потащила ее по направлению к Пиккадилли.
Не в силах выразить хоть малейший протест, Фиби поплелась за девочками, вполуха вслушиваясь в их спор. До нее долетали слова «преследование», «страдания», но она не понимала, относятся ли они к неудачливым актерам или же к угнетаемой женской части населения. А спрашивать ей не хотелось. Ибо она мечтала об одном – чтобы у Хатчарда нашлась уютная комнатка, предназначенная для посетителей, остро нуждающихся в покое и одиночестве.
Всякий раз после встречи с Дивереллом ей было необходимо время, чтобы прийти в себя.
Мечте этой было суждено осуществиться лишь на следующее утро, когда, выйдя к завтраку в столовую, обычно в этот час очень оживленную, Фиби не застала там ни души.
Дворецкий, привезенный вместе с другими слугами из Керслейка, столько лет прослужил у Дивереллов, что Фиби без обиняков спросила его, куда девались все домочадцы.
– Юные леди ушли, а их светлость, полагаю, еще спят. – Трипп облизал губы и позволил себе высказать неодобрение, правда, в весьма мягкой форме: – Их светлость пришли домой лишь на заре.
– На заре! Тогда не стоит его будить. А близнецы не сообщили, куда направляются?
– Слов на ветер они не бросали, но леди Крессида обмолвилась, что они выходят в снежную бурю.
Фиби удивленно взглянула в окно. Там весело кивали головками яркие осенние цветы, окаймлявшие зеленые лужайки и посыпанные гравием дорожки.
– Но ведь сейчас середина сентября.
– Вот именно, мисс. – Трипп понизил голос до зловещего шепота. – Мне показалось, что их светлость репетируют.
– Репетируют! – Она в испуге посмотрела на дворецкого. – Неужели они отправились по театрам? Нет-нет, быть того не может.
– Чего не знаю, того не знаю, мисс, – меланхолично откликнулся Трипп. – Но вот что я заметил – леди Крессида была очень странно одета.
– Как это – странно?
– На ней, мисс, были плащ и плотная вуаль. Но прежде, чем она ее опустила, я успел взглянуть ей в лицо. – Трипп для пущего эффекта сделал паузу, после чего заговорил тоном, не предвещавшим ничего хорошего: – С уверенностью не скажу, мисс, но, по-моему, их светлость были сильно размалеваны.
– Размалеваны! О Господи, значит, они все-таки отправились по театрам. Почему же ты, Трипп, их не остановил? Впрочем, они бы все равно тебя не послушали. Я немедленно отправляюсь за ними вдогонку.
Пошли лакея за коляской, а я тем временем оденусь.
– Слушаюсь, мисс. Не поставить ли в известность их светлость?
– Да нет, пусть спит. В Лондоне не так уж много крупных театров. Я уверена, что быстро найду девочек.
– Надеюсь, мисс, но я имел в виду лорда Диверелла.
– Лорда Диверелла? Ни в коем случае! Ему – ни слова. Слышишь, Трипп?
Привыкший за многолетнюю службу у Дивереллов ко всевозможным неурядицам, Трипп лишь покорно кивнул головой и вышел из столовой.
Фиби быстро проглотила чашку кофе – надо же поддержать свои силы – и бросилась вверх по лестнице в спальню, где обрядилась в старую накидку и шляпку. Диверелл, конечно, этого не одобрил бы, но можно ли в этот миг думать об изысканности своего туалета! Коляска уже ожидала у подъезда, Фиби быстро вскочила в нее и велела кучеру ехать в Ковент-Гарден.
Три часа спустя, не чуя под собой ног от усталости, Фиби стояла посреди дурно пахнущего двора, стараясь сориентироваться в лабиринте улочек, приведших ее сюда.
Прямо из дому она направилась в Королевский театр, что в Ковент-Гардене, где обаятельный, но очень твердый человек по имени Чарльз Кембл (брат знаменитого артиста) сообщил ей, что да, сестры посетили его, но получили, что называется, от ворот поворот.
Фиби направила свои стопы к Королевскому театру, что на Друри-лейн. По словам его директора, он не только отказал девицам, но и прочитал им лекцию о том, что юным леди знатного происхождения не к лицу рваться на сцену. Уверенная, что наставление не произвело на близняшек ни малейшего действия, Фиби проследовала к Королевскому театру, что на улице Хеймаркет, недоумевая, почему директора театров проявляют столь бедную фантазию при выборе их названия.