– Итак, – начал Диверелл тоном полководца, обращающегося к своим войскам, – вы поступаете в распоряжение мистера Чарлтона и не позволяете себе выходок, которые вызвали бы у мисс Смит желание уйти.
– Вы, наверное, ошибаетесь, сэр, – сказал Джеральд. – Фиби ни за что от нас не уйдет. Мы ее любим.
– Спасибо, Джеральд, – улыбнулась растроганная Фиби.
– В таком случае вам не составит особого труда вести себя так, чтобы не огорчать ее.
Диверелл проводил уходящих долгим взглядом и впал в столь глубокую задумчивость, что Фиби осмелилась спросить, невольно понижая голос:
– Что с вами, милорд?
– Ничего особенного, мисс Смит. Прошу прощения. Просто на меня нахлынули воспоминания.
Двое малюток смотрят на него голубыми глазками из колыбели, а мальчуган, едва научившийся ходить, уже мечтает проехаться на коне. Было так приятно доставить малышу удовольствие!
– Вы были правы вчера, мисс Смит. Я не учел, что мои племянники уже не дети.
– Вполне понятно, милорд. Ведь, когда вы уезжали, они были совсем крошками.
. – Да-а, – протянул он, – близняшки еще лежали в колыбели. А знаете ли вы, что их мать – жена моего брата – ушла из жизни вскоре после их появления на свет?
– Да, мисс Помфрэ рассказывала мне.
– Если бы не это, они, возможно, выросли бы совсем другими. Она была… доброй. Слишком мягкой, чтобы справиться с моим братцем. Брак их был без любви и… – Он оборвал себя на полуслове, вдруг осознав, какой оборот принимает их разговор. – Простите, мисс Смит. Но не беспокойтесь. Я не стану утруждать вас печальными подробностями семейной хроники. Ну что, идем?
Пораженная резкостью последних слов, Фиби удивленно моргнула.
– Ваши чувства делают вам честь, милорд, но не следует думать, что из-за отсутствия матери они выросли злыми и черствыми. По-моему, это печальное обстоятельство даже как-то сплотило их. Они добры и привязаны друг к другу, хотя у каждого свои слабости и недостатки.
– Мне остается лишь поверить вам на слово, мисс Смит, – с сомнением произнес Диверелл, запирая дверь.
– А леди Грисмид – какой добротой надо обладать, чтобы поехать сегодня со мной!
Ее вроде бы безобидное замечание вызвало у Диверелла взрыв.
– О Боже! – вскричал он. – Неужели вы полагаете, что именно доброта подвигла ее объездить с вами весь Лондон? – Схватив руку девушки, он затолкал ее себе под локоть и решительно зашагал по улице.
Тонкие пальцы Фиби ощутили его железные мускулы; он источал такую силу, что казалось, воздух вокруг вот-вот начнет потрескивать, как рядом с одной из новых электрических машин, о которой недавно читала Фиби. Ей почему-то ужасно хотелось убедить его в своей правоте.
– Пусть это была не доброта, а просто желание помочь. И я никак не могла отвергнуть ее предложение. Вы же, милорд, могли бы проявить хоть какую-то благодарность. Тем более что у нее трудное время. Мисс Грисмид доставляет ей массу забот.
– Еще бы, – иронически улыбнулся Диверелл. – Моя безмозглая кузина то и дело падает в обморок, томится и предается тоске.
– И это не помешало вам намекать ее матери на «возможные последствия»? Как вы могли, сэр? Бедная леди Грисмид и без того живет, наверное, в вечном страхе, что их положение станет известным.
– Это ее личное дело. Вы же не станете докладывать об этом за границу, а я – тем более.
– Разумеется, милорд, у вас нет такого намерения, но знает ли об этом леди Грисмид?
– Должна знать. – Он остановился посередине тротуара и бросил на нее взгляд, чуть было не заставивший ее вскрикнуть. В глубине его сине-зеленых глаз, как зелья в котле морской ведьмы, кипели горечь, ярость и многолетняя боль. Но секунду спустя все подернулось ледяной пленкой.
Воин, вспомнила Фиби, содрогнувшись. Под элегантной внешностью скрывается воин. Сильный, отважный и… опасный.
Диверелл подозвал знаком проезжавший мимо наемный экипаж и подсадил в него спутницу. Хотя голова ее разрывалась от вопросов, которые ей хотелось бы задать, оба долгое время молчали. Насупившийся Диверелл угрюмо рассматривал из окна улицу, повернувшись к ней резко очерченным профилем, освещенным неярким сентябрьским солнцем. И Фиби вдруг захотелось ласково его погладить.
Она и сама не сумела бы объяснить, почему у нее возникло такое желание. Скорее всего, ей померещилось, что он одинок. Да, безусловно, воин, но одинокий. Живущий по своим законам. И очень давно.
– Откуда вам стало известно, что мы объездили весь Лондон? – тихо спросила она наконец.
– У Эдварда был список интересующих нас домов, а у меня – копия. Узнав, что тетушка взяла бразды правления в свои могучие руки, я понял, что вас надо немедленно спасать, мисс Смит.
– О да… я… но… – мямлила смутившаяся Фиби. Ее выручило присущее ей чувство юмора: – Неужели у меня вид гибнущего человека, нуждающегося в спасении?
Диверелл отрицательно покачал головой, нагнулся и взял ее руку.
– Извините меня, – промолвил он очень спокойно. – Я понервничал и, должно быть, напугал вас.
– Нисколько, милорд, – гордо вздернула подбородок Фиби, но сердце ее бешено забилось. Только тут она заметила, как много места он занимает в экипаже. К тому же он сидел настолько близко, что она ощущала исходившее от него тепло. Не из-за этого ли ее пульс под его пальцами ускорил свой бег? – Я уже говорила вам, что вполне привыкла к Дивереллам.
Он слабо улыбнулся и выпустил ее руку.
– С одними из нас легче иметь дело, с другими – труднее, мисс Смит, – пробормотал он, возвращаясь к созерцанию улицы.
Обдумывая это загадочное замечание, девушка также уставилась в окно. До конца поездки оба не проронили ни звука, но молчание их не тяготило. Однако на душе у Фиби было неспокойно. Она старалась проникнуться словами Диверелла, служившими как бы предупреждением, но ей это не удавалось. Она не могла прогнать от себя мысль, что за ними таится какая-то трагедия.
В состоявшемся накануне разговоре он сказал – и, кажется, даже дважды, – что лишен родственных чувств. И было не похоже, что он рисуется. Несмотря на богатство, придававшее ему как будто определенный вес, в своем родном клане он чувствовал себя чужаком.
Самым огорчительным было то, что ей хотелось узнать даже мельчайшие подробности печальных обстоятельств, вызвавших этот разрыв.
Глава четвертая
Прошло полчаса – и в душе Фиби интерес к прошлому Диверелла сменился страхом перед искушением, предметом которого стала невиданной красоты накидка цвета слоновой кости. К ней прилагались большая муфта из соболя и шляпка такого же цвета, что и накидка, отороченная также соболем. Ансамбль был не только элегантным, но и необычайно женственным. И донельзя непрактичным, твердо сказала себе Фиби. Еще раз оглядев себя в зеркале, она покачала головой.
– Быть может, вам не нравится цвет? – спросила хозяйка салона мадам Сесиль. – Он, безусловно, далеко не всем пойдет, но с вашей фигурой и глазами… Давайте покажемся милорду Дивереллу. Как он скажет, так и будет.
– Да что он в этом понимает? – возразила Фиби, которую мадам Сесиль энергично подталкивала к выходу из примерочной в салон.
– Достаточно, чтобы решить, нравится мне или нет, мисс Смит, – раздался голос Диверелла. – В этом наряде вы мне, безусловно, нравитесь. – Девушка почувствовала, как по ее спине побежали мурашки.
Он походил на огромного хищника, ненароком угодившего в антикварную лавку, но ведущего себя так осторожно, что даже хрусталь мог не опасаться его присутствия.
– Накидка прелестная, сэр, – согласилась она. – Но не для компаньонки. Для юной модницы.
– Мои племянницы, приодевшись с помощью моего кошелька в этом салоне, как раз и станут юными модницами. И совсем не годится, чтобы их компаньонка выглядела чучелом. Запакуйте, пожалуйста, накидку вместе с другими покупками.
– А что прикажете делать со старой одеждой мадемуазель?
– Запакуйте тоже, – распорядилась Фиби. – Ведь купленная у вас одежда предоставляется мне на время.