Неделя была и в самом деле ужасная. И то, что причина его волнений глядела сейчас на него огромными недоумевающими глазами, нисколько их не уменьшало.
Всю эту неделю его неотступно преследовали видения ее изящной, тонкой фигуры, капризно изогнутой линии рта, темно-карих глаз, то вспыхивавших золотистыми искрами, то становившихся загадочно темными.
– Вашими подопечными, милорд, вы в эту неделю уж точно не занимались, и тем не менее ничего страшного не произошло. Пока что.
Ее слова с трудом пробились сквозь одолевавшие его мысли.
– Смотря что называть страшным, – сказал он, снова погружаясь в раздумья. Страшно – это когда мужчина, лишившийся любовницы и не желающий соблазнять невинную девушку, находящуюся под его покровительством, несмотря на предпринимаемые в течение всей недели усилия, остается равнодушным ко всем предлагаемым ему женщинам.
Это не только страшно. Это уже катастрофа.
– О Джеральде можно не тревожиться, – продолжала Фиби, занятая более высокими материями. – Мистер Филби склонен думать, что печальный случай, когда мальчик упился, впредь не повторится. А поскольку у него нет денег для посещения этих ужасных игорных заведений, то он по уши погряз в самых невинных забавах. Ибо что еще ему остается?
– Женщины, – подсказал Себастьян.
– Женщины? К приятельницам сестер он не проявил ни малейшего интереса, что даже хорошо – ведь он вот-вот поедет в Оксфорд.
Диверелл, сжав кулаки, призвал себя к терпению.
– Итак, мисс Смит, нам не о чем беспокоиться?
– Вы сами затеяли этот разговор, сэр.
– Совершенно верно. Но кроме моих подопечных есть масса иных поводов для беспокойства.
Глаза у девушки сразу потухли. И стали усталыми и беззащитными.
Замечательно! – подумал Диверелл. Теперь он так запугал ее, что она онемела.
За пятнадцать лет он ни разу не терял самообладания, но сегодня, разыскав Фиби в Гайд-парке и обнаружив, что она с удовольствием болтает с первым встречным мужчиной, он утерял свой знаменитый самоконтроль и под натиском самого примитивного чувства собственничества превратился в пещерного человека.
А таким поведением вряд ли можно снискать расположение Фиби. Между тем, только добившись доверия девушки, он сумеет выяснить, какие печальные воспоминания заставили потемнеть ее глаза. Сделав над собой усилие, Диверелл предложил спутнице руку.
– Но, мисс Смит, ваша добросовестность делает вам честь – ведь именно этого от вас ожидали. Итак, идемте? Сдается мне, наши питомцы где-то неподалеку.
Она взглянула на него, и на ее выразительном личике была такая смесь подозрительности и скептицизма, что Диверелла одолел смех. Он улыбнулся. Но ответной улыбки не последовало. Все так же молча Фиби взяла предложенную ей руку и, упорно глядя прямо перед собой, зашагала вперед. Проглотив разочарование от постигшей его неудачи, он, приноравливаясь к ее шагу, стал ломать себе голову, каким образом растопить образовавшийся между ними ледок.
Молчание продолжалось.
– День великолепный, – выдавил он наконец из себя.
Губы ее дрогнули, но она не ответила.
– Как любезно со стороны Филби, что он на полчаса освободил нас от девочек.
Фиби сжала рот, так что губы образовали прямую линию, которую ему безумно захотелось поцеловать. Потребовалось несколько секунд, чтобы он взял себя в руки.
– Вашему знакомому явно не повезло с именем, – заметил он спустя какое-то время, удостоившись в ответ легкого смешка. – Священнослужитель, вооруженный такими зубами и таким именем…[1]
Фиби, не выдержав, расхохоталась, а он поймал себя на том, что улыбается как идиот.
– Так-то оно лучше, мисс Смит. А то я было подумал, что запугал вас и вы уже никогда не заговорите.
– Вовсе нет, милорд. – Она бросила на него вызывающий взгляд. – После того как я два года прожила среди вашего семейства, запугать меня не так легко. А бояться вас мне и в голову не приходило.
Выражение сине-зеленых глаз Диверелла точно отразило ее собственное удивление ненароком вырвавшимися словами. Тем не менее она сказала чистую правду – работодатель, напоминавший ей то воина, то хищного зверя, не вызывал у Фиби никакого страха.
– Мне очень приятно это слышать, – проговорил, нет, проворковал он. Глаза его чуть посуровели, и Фиби сразу насторожилась, понимая, что дала маху. – В таком случае вы, должно быть, не откажетесь кое-что разъяснить мне, мисс Смит. Где, черт возьми, находится этот Малый Паддлтон, или как там называется то место, где обитает бедная паства вашего вздыхателя?
– Верхний Биддлкомб, – промямлила Фиби. – Забытое Богом и людьми местечко в Дорсете, сэр. Вряд ли вы о нем слышали. Но мы уходим от предмета нашего разговора. О чем это бишь мы беседовали? Ах да, о слишком напряженной светской жизни Джеральда. И, кажется, о том, что мистер Чарлтон чуть ли не каждый день наносит нам визиты. Или…
– А может, нам лучше потолковать о чудовищном скандале, потрясшем Верхний Биддлкомб два года назад?
Фиби вдруг споткнулась и упала бы навзничь, если бы ее не поддержала крепкая рука Диверелла. Подняв на него глаза, она разглядела на его лице выражение дьявольской проницательности, иначе не скажешь.