— Я буду звать его Роль, — словно самой себе сказала Марта. — Так или иначе мне совершенно ясна его роль в нашем будущем, если только вам понятно, к чему все идет. Разве не понятно, что он собирается стать нашим… — эти слова она выпалила одним духом, а последнее слово произнесла свистящим шепотом, так что оно достигло самых отдаленных уголков магазина, — отчимом!
Мистер Смит тоже все услышал и щеки его порозовели.
— Так вы знаете! — сказал он. — А я тут мучился, как же мне это вам открыть. Да, все верно. Я проникся к вашей маме глубоким чувством и предложил ей стать моей женой.
— Мы знали, что вы так и поступите, — сказала Марта.
— Рано или поздно, — сказал Марк.
— Мы считаем, что это замечательно, — сказала Катрин.
— Я в первую очередь, — сказала Джейн.
— Спасибо, — сказал мистер Смит. — Все вы очень хорошие ребята и для меня гордость и счастье быть вашим отчимом, и вы можете звать меня Роль, или как вам заблагорассудится.
— Дядя Роль, — сказал Марк. — Звучит вполне солидно.
— Остается только одна проблема, — сказал мистер Смит.
— Что, мама против? — спросила Катрин. — Не можете ей угодить и она стесняется?
— Хотите, я пойду и уговорю ее, — предложил Марк, — я это умею, правда.
— Я скажу маме, что, по-моему, ей очень повезло как женщине, что она подцепила вас! — сказала Марта.
— Только не говорите ей ничего подобного, — в тревоге воскликнул мистер Смит, снова порозовев, — пожалуйста, умоляю вас! Все не так. Ваша мама призналась, что она, кажется, тоже питает ко мне ответные чувства. Но вчера вечером она совершенно недвусмысленно сказала мне «нет». Причина же в том, что она считает себя нездоровой. Психически нездоровой. Почему? Об этом вы сами можете догадаться.
— Она ведь заметила все эти наши фокусы, — сказала Джейн. — Как мы, например, появляемся из ниоткуда и всякое прочее.
— А еще это ее полужелание, когда она случайно встретилась с вами на улице Банкрофт, — сказала Катрин.
— И еще я с этими бриллиантами и ворами, — сказал Марк.
— Тогда я на самом деле слышала, как она плакала прошлой ночью, — сказала Марта.
— О, Боже! Плакала? — сказал мистер Смит.
— Плохо дело, — сказал Марк.
— И все по нашей вине, — сказала Катрин.
Все четверо помрачнели. Затем лицо Джейн прояснилось.
— Все нормально. Это можно уладить, — сказала она, — нет ничего проще. Мы просто во всем признаемся. Мы все ей расскажем от начала до конца.
— Думаете, она поверит? — сказал мистер Смит. — Не забывайте, что ваша мама — человек очень трезвых взглядов.
— И очень упрямая, — добавила Катрин.
— Мы могли бы все это ей наглядно продемонстрировать, — не очень уверенно сказал Марк. — Мы могли бы с помощью талисмана куда-нибудь ее отправить.
— Вот именно! — засверкала глазами Джейн. — Пусть загадает, и мы дадим ей все, что только ее душа пожелает! Это будет самое лучшее из наших дел! Да что время терять — давайте прямо сейчас и начнем!
— Надо быть очень осторожными, — сказал мистер Смит. — Не лучше ли сначала все хорошенько обсудить?
Но его слова пропали даром. Талисман был у Джейн, и она тут же, в азарте, не думая о последствиях, загадала желание.
И в следующий момент они уже были на работе у мамы.
Мама была редактором «Женского клуба» газеты, а это означало, что именно она и пишет все эти маленькие заметки, в которых сообщается, как одна леди собирается в гости к другой леди и что она там собирается съесть.
Это была не самая важная работа, и комнатка у мамы была крошечной, в настоящий же момент комнатка была почти полностью занята одной толстой леди, что рассказывала в подробностях про пир на весь мир, который она собиралась закатить в пользу Лиги Лишних Женщин.
Так что когда Джейн, Марк и Катрин, и Марта, и мистер Смит неожиданно оказались все вместе в ее комнатке, то это была уже настоящая толчея.
— Ой! — побледнев, воскликнула мама, когда перед ее взором, откуда ни возьмись, возникли столь хорошо знакомые ей пять персон. — Вот, опять началось.
— И правда! — сказала толстая леди, обращаясь к Джейн и Катрин, и Марте, которых тесно прижало к ней. — Перестаньте толкаться!
— Простите, но у нас на вас сейчас нет времени, — сказала Джейн толстой леди. И она пожелала, чтобы леди дважды оказалась там, откуда явилась.
Леди была весьма раздосадована, внезапно оказавшись у себя дома на кухне, и позднее подала в суд на газету, обвинив ее в колдовстве. Но она так и не смогла ничем подтвердить то, что с ней произошло, во всяком случае, это не имеет отношения к данной истории.