Удивляло только то, что владельцем этого плавучего супового набора являлся эльф, чей народ традиционно дружит с природой, а не разоряет могилы.
— Это точно твой сородич? — уточнил я у Талии тихонько.
— Да, определённо, — кивнула она. — Просто он не из моего мира. Скорее всего, тоже изгой.
— Ты права, падшая сестрица, — кивнул тот, всё равно нас услышав. — У нашего народа некроманты не в почёте. Надеюсь, ты лишена подобных предрассудков?
— Если ты не собираешься пускать нас на рабочий материал, то мне плевать, — буркнула полукровка.
— Я стараюсь не трогать разумных, — уверил он нас. — И прошу на моём корабле вести себя подобающе. Не только в отношении моей команды, но и друг к другу. Свары мне на борту совершенно не нужны, иначе мы очень быстро попрощаемся.
Мы с людьми в чёрном обменялись многозначительными взглядами, но вынуждены были выразить согласие. Работники организации сохраняли внешнюю невозмутимость даже на борту, а вот их рабы чувствовали себя не в своей тарелке и особо не вслушивались в разговор. Анну с Максимом мелко трясло, и они боялись сделать лишний шаг по костям. Странно, я ожидал от бывшей сектантки больше цинизма. В конце концов она на кладбище швырялась надгробиями безо всякого стеснения.
Пока мы озирались по сторонам, будто оказавшись в настоящем палеонтологическом музее, мимо нас пронеслась парочка странных существ в балахонах. Ног они не имели, витая прямо в воздухе, а под складками ткани в виде капюшона отчётливо проглядывали оскаленные черепа. Система нарекла их умертвиями, но к нам они не проявили ни малейшей агрессии, принявшись сноровисто собирать сходни костлявыми руками. Выходит, что это что-то вроде здешних матросов.
В принципе, логично. Кто в своём уме на таком судне согласится работать? А этим архаровцам и платить не нужно.
Меня подобная эксплуатация не особо впечатлила — в той же Романихе был прораб-некромант, который командовал строительной бригадой мертвяков. Может, у морского профсоюза и возникли бы вопросы, а вот я прекрасно понимал, что они тут более чем к месту.
Однако не все члены экипажа оказались нежитью.
Не успели мы толком осмотреться, как по натянутым вантам к нам ловко прискакало невысокое существо в каких-то рваных тряпках. Непропорционально длинные руки и грация, с которой оно перескакивало с каната на канат, делали его похожим на наших земных обезьян. Хотя наличием шерсти оно похвастаться не могло. Кожа у него оказалась бурая и морщинистая, вся в каких-то наростах и бородавках. Морда напоминала человеческую, но лишь отдалённо. Больше всего привлекал внимание огромный крючковатый нос и странные уши, в виде перепончатых пластин. Они чем-то отдалённо напоминали рыбные плавники.
Зависнув над нами, существо радостно заухало:
— Я ж говорил тебе, что они успеют!
Его голос оказался тонким и гнусавым, но неожиданно приятным. А уж скалилось оно так, что можно было пересчитать все зубы — мелкие и кривые. Как и в случае с эльфом, система не расщедрилась на подсказки, лишь высветила его имя — Ногогрыз.
— Лучше бы ты оказался не прав, — проворчал сереброволосый некромант. — Теперь нам придётся узнать, по какой причине пропали предыдущие корабли. И боюсь, что нам это не понравится.
— А разве вы не проплыли там недавно? — я кивнул в сторону залива.
— Нет, — нехотя пояснил остроухий капитан. — Мы прибыли сюда из другого места.
— Портал? — тут же сделал стойку Сухарь.
— Верно, — кивнул Синголло. — Только работает он немного по другим принципам, чем у вашей, хм… Спутницы. Нам нужен маяк в качестве привязки. Поэтому будем двигаться по старинке, то есть морем.
— Зато так интереснее! — ввернуло носатое существо, продолжая раскачиваться на вантах.
Капитан досадливо поморщился:
— Знакомьтесь, это мой старший помощник Ногорыз. Он — морской гоблин, а ещё баламут, каких ваш свет не видывал. Так что советую держаться от него как можно дальше, если не хотите лишних проблем.
— Ну вот, — притворно насупился старпом. — Зато ты жуткий зануда, напрочь лишённый чувства прекрасного. Из-за этого тебя и турнули свои, а не вовсе из-за твоей пристрастии к некрофилии…
Эльф отчётливо скрипнул зубами, а его руки засветились мертвенно-бледным светом. Но потом он всё же совладал с собой и глухо выдавил:
— Из-за твоего так называемого «чувства прекрасного» мы очутились в этой пресной луже, и занимаемся частным извозом.
— Новый опыт это ведь всегда здорово! — не согласился морской гоблин с обвинениями. — А то ты становишься слишком… Закостенелым.