— Но не забывайте, что вы в гостях, — добавил вполголоса Волков.
Мы люди бывалые, так что у всех имелись при себе спальники. Поэтому ночёвка не должна была доставить особых проблем даже с учётом отсутствия нормальных кроватей. А что касается костей — не всё ли равно, на чём спать? Да, не самый удобный настил из-за своей ребристости, но это всего лишь на одну ночь. Однако Аннушка наотрез отказалась заходить внутрь.
— Пожалуйста, можно я останусь тут! — причитала она, застыв на пороге с выпученными глазами.
— Опять за старое? — нахмурился Сухарь. — Давай живо сюда, это приказ!
И девушка с выражением крайнего ужаса на лице шагнула вперёд, явно против своей воли. А потом и вовсе рухнула на колени, схватившись руками за горло. Будто пыталась сама себя задушить.
— Не надо… — просипела она едва слышно.
Больше ничего выдавить из себя она уже не смогла. Бледное лицо порталистки побагровело, а глаза закатились. Однако Сухарь и бровью не повёл, безучастно наблюдая за муками пленницы. Остальные глядели с явным сочувствием на задыхающуюся девушку, но перечить садисту не смели.
У меня же их начальник трепета не вызывал, поэтому перед его носом внезапно развернулось мифриловое лезвие.
— Хотел посмотреть на моё оружие? — напомнил я ему. — Могу даже дать потрогать, если сильно попросишь.
— Благодарю, а теперь убери свою зубочистку, пока не пожалел об этом, — хмуро предупредил меня маг крови.
Его подчинённые замерли, готовясь ринуться в бой. Добродушный Богдан Волков стал заметно шире в плечах, а на его заострившемся лице выступила густая щетина. Демидов и вовсе навёл на меня палец на манер детского пистолетика. Талия тоже не стала отсиживаться в сторонке и выхватила из ладоней призванный хлыст, чей неоновый свет превратил помещение в сюрреалистичную декорацию. Один лишь Игорь Солодухин спокойно подпирал дальнюю стену, сложив руки на груди, словно ничего страшного не происходило.
Что ж, нейтралитет — это тоже позиция.
— Перестань душить девчонку, и я подумаю над этим, — выдвинул я встречное предложение.
— Я здесь не при чём, — процедил Сухарь, дёрнув щекой. — У неё приступ.
— Клаустрофобия, — тут же уточнил Демидов. — Она и в кунге иногда вот так падала, а успокоительные закончились.
— Тогда ей нужно проветриться. Вы ж не против?
С этими словами я схватил корчащуюся девушку за шиворот и выволок её на палубу. Люди в чёрном не стали мне мешать, а Талия вышла следом и склонилась над Анной, положив ладонь ей на взмокший лоб. Через несколько секунд та смогла нормально вздохнуть, а потом и вовсе заснула.
— Странный ты, древолюб, — проронила полукровка задумчиво. — Я ради неё не пошевелила бы и пальцем. Это же она Анатолия убила!
— Всё так, — не стал я спорить. — Только смотреть, как она мучается, мне противно. Прибили бы её, и дело с концом.
— Ты слишком добрый.
— Возможно, но мне так проще.
— Милосердие вовсе не порок, — донеслось сверху. — Оно отличает истинного воина от тупорылого рубаки.
Я даже оборачиваться не стал, узнав голос морского гоблина. Вскоре он сам к нам спустился, весело скаля зубы. Несмотря на сгустившуюся за бортом тьму, с освещением на корабле проблем не было. Те же полтергейсты годились на роль лампочек, переливаясь пусть блеклым и холодным, но всё-таки светом.
— А как же управление кораблём? — спросил я у носатого старпома.
— Я на автопилот поставил, — беспечно отмахнулся тот. — Не торчать же у штурвала, когда у нас на борту живые гости! Это не столь частое явление, чтобы отвлекаться на работу.
Я присмотрелся к крыше надстройки и увидел за штурвалом одно из умертвий, что пялилось пустыми глазницами прямо по курсу. Надеюсь, мы с таким кормчим не воткнёмся куда-нибудь в побережье Болгарии, если вообще сможем покинуть Азовское море.
— Ещё бы к вам на судно никто не рвался, — съязвила Талия. — С такими плохо управляемыми миньонами. Они у вас почти что свободными бегают!
— Увы, Синг не самый искусный некромант, — вздохнул гоблин. — Зато он типичный представитель вашего народа. Упёртый до невозможности.
— Почему же он тогда выбрал запретный путь? — удивилась полукровка.
— Говорит, что у него не было иного выбора. Он вбил себе в голову отомстить тем, кто уничтожил его ветвь. Ну и отомстил, на всю катушку… Остальные соплеменники не оценили этот поступок и отправили Синга в изгнание.
— А что на счёт тебя? — спросил Сухарь, показавшись на пороге.
Ну естественно, он не мог не сунуть свой любопытный нос в разговор с представителем иного мира. Даже при всей неприязни ко мне.