Лица словно сквозняком сдуло, и я, наконец, смог рассмотреть окружающие декорации — небольшую клетушку, заставленную полупрозрачными стеклянными стеллажами. Прямо надо мной с немым укором нависал стандартный штатив для капельниц. Емкость, висевшая на одном из крючьев, была полностью опустошена. Похоже, место возникновения пожара в венах установлено.
По другую сторону обнаружился крошечный стол на колёсах, плотно заставленный колбами и флаконами. С низкого потолка светили яркие лампы, не дающие теней, а в единственном оконном проёме, занавешенном плотными жалюзи, стояли горшки с какой-то комнатной зеленью.
Никогда здесь не был. Обстановка чем-то напоминает процедурную, но там нет кресел, только кушетки. И окна тоже отсутствуют.
Может, это очередной кошмар, и мне стоит срочно проснуться?
Тем более, хозяин душегубки, наконец, заметил меня.
— Потрудитесь объяснить, что здесь делает пациент?
— Евген Васильич…
— Вы что ему дали, идиоты?!
Точно, кошмар. Если он кричит, то дела мои совсем плохи. Может, действительно прикинуться ветошью?
Но увы, не успел. Голову обхватила сильная ладонь, а глаза ослепил свет карманного фонарика. Снова потекли солёные слёзы.
— Мы просто хотели спросить…
— У него, что ли?! Похоже, вас тоже нужно… Пролечить.
— Не надо!
— В его деле чётко написано — он видел надписи задолго до прошлой недели, — вступился за товарища второй. — Ему могло быть что-нибудь известно об этом. Он же не псих, в конце концов…
— Ещё одно слово — и вылетите отсюда взашей! — лязгнул Евгений Васильевич. — Пациента немедленно вернуть обратно. Во всех смыслах. Кормачёв, а вы срочно нужны Грищенко в Северном крыле. Ваш собрат по отсутствию разума и один здесь справится. Вечером поговорим о вашем поведении. В моём кабинете!
Дверь, издав протяжный стон, захлопнулась за этим ходячим ужасом, но я успел рассмотреть над его головой часть пылающей фразы:
…Уровень — 1.
Но удивило меня не это, а заявление, что я не псих. Такого мне ещё не доводилось слышать за столько… Так, а сколько я здесь? Не помню.
Оставшиеся в помещении люди, чьи лица я наблюдал совсем недавно, принялись тихонько орать друг на друга:
— Твою мать, Старый нас застукал! Я же тебе говорил…
— Да заткнись ты, Трофим! Ты статус его видел?!
— Ну?
— Гну! Он вчера был нулевого, как и мы.
— Да ладно…
— Я спецом ходил, на всех смотрел, когда думал, что это какой-то глюк.
— Значит, Старый что-то знает?
— А ты думаешь, чего он так задёргался?
— Так пациент…
— Да что с ним станется! Накачаем его обратно, и будет снова пузыри на подушку пускать…
Дальше я уже не мог слышать, поражённый до глубины души.
Как же так?! Получается, они тоже видят надписи? Но это же невозможно! Не-воз-мож-но!
— Ты чего орёшь, как потерпевший? — ехидно поинтересовался кто-то над самым моим ухом.
Я с трудом повернул пульсирующую голову, оторвав взгляд от спорщиков. Никого, как и следовало ожидать. Глубоко вздохнул, чтобы собрать разбегающиеся мысли в кучу, и…
— Ты что, серьёзно меня не видишь?
Тонкий, будто бы детский голосок доносился откуда-то из окна. Уже лучше.
— Нет, — честно признался я. — Мне жалюзи мешают.
— Да нет же, я на подоконнике стою! В горшке.
Одно из растений — вьющееся, с сердцевидными листьями в крапинку, приветливо помахало мне побегом. Ну точно, кошмар.
Последнюю фразу я, похоже, произнёс вслух.
— Сам ты кошмар, — с обидой произнёс мой растительный собеседник. — Видел бы себя со стороны…
Очнуться никак не получалось, как бы я ни извивался в путах. Прикушенная губа тоже результата не принесла, лишь наполнила рот солоноватым привкусом крови. Пришлось смириться и спросить:
— Кто ты?
— Здра-а-асти, приехали! Неужели не помнишь?
— Н-нет, — мотнул я головой.
— Сциндапсус я, — растение сделало расшаркивающее движение отростком, будто подметало подоконник. — Прошу любить и жаловать. А вот сокращать не советую.
— Сци…пупс?
— Матерь Природа, чему вас там в институтах учат, — тяжело вздохнул вьюн. — Хотя, учитывая, как тебе прополоскали мозги — чудо, что ты ещё говорить не разучился. Запомни, что бы тебе ни втирали эти изверги — ты не псих.
— Я сейчас с комнатным цветком вообще-то разговариваю, — пришлось мне напомнить ему.