— Вполне, — оскалился я. — И кто же так расщедрился?
— А ты не помнишь? — вполне искренне удивился мужчина. — Твоя жена.
Перед глазами на мгновение промелькнул образ стройной блондинки с наивными васильковыми глазами, и тут же исчез, выдворенный новым приступом мигрени. Голову будто сжали тиски, затягивающиеся всё туже. Даже касание ладонью не исправило ситуации. Я легонько зашипел, стравливая во внешний жестокий мир боль физическую и душевную.
Разберусь. Позже.
А тем временем работник, видя моё состояние, решил поменяться ролями и неожиданно бросился вперёд. Он прекрасно знал о моём приторможенном сознании, и наверняка понадеялся на фактор внезапности. Вот только голубое сияние сферы прочистило мозги куда лучше огненного препарата. Так что мой палец утопил скобу ещё до того, как урод успел сделать второй шаг.
Острые иглы, тянущие за собой тонкие завитки проводов, злющими осами впились в его тело, играючи пробив халат. Кормачёв конвульсивно дёрнулся и влетел в распахнутую дверь носом вперёд. Прямо на отдыхающего дежурного.
— Страйк! — оценил я получившуюся картину.
Кстати, чернорубашечник уже понемногу начал двигаться и грозился вот-вот прийти в себя. Вынув из ремешка на поясе специальные пластиковые наручники-хомуты, я пристегнул его к ножке стола, надёжно привинченного к полу. Уже лучше, но как же без вишенки на торте? Я ж не англичанин какой, чтобы уходить не попрощавшись.
Шприц всё это время терпеливо ждал своего звёздного часа на полу. Пришлось его экстренно бросить, когда резко понадобилась свободная рука.
Хихикая, сорвал защитный колпачок и вонзил иглу в беззащитную ягодицу прямо через синие штаны. Плохо, что не в вену, но выбора нет. Не медик я, чтобы даже дрожащими руками в неё попадать. Надеюсь, и так сойдёт.
— Приятных снов, ублюдок. Передавай Мраку мой пламенный привет!
С чувством полного удовлетворения разогнулся и придирчиво осмотрел каморку на предмет полезных вещей.
Переодеться бы, но времени нет. Дежурный уже распахнул глаза и злобно взирал на меня с пола. Оттаивает потихоньку, крепыш. Я после подобного разряда добрых полчаса пошевелиться не мог. Только мычал от боли.
Себе забрал лишь крепкий ремень с кармашками, мягкие кеды Кормачёва, подходящие по размеру, да одну из раций. Остальные средства связи я расколошматил об стену вдребезги. Мне столько всё равно ни к чему, а им — тем более. Бардак здесь рано или поздно закончится, и хорошо, если о моём побеге станет известно как можно позже. Ну, и бейджики прихватил с каждого, повесив их на шею в качестве трофеев. Пусть греют душу, хотя после всего, что мне пришлось здесь пережить, и ожерелья из отрезанных ушей будет явно недостаточно.
Рамка возмущённо пропищала, стоило через неё пройти, но для моих ушей это было сродни пению ангельских труб. Электронный замок благосклонно принял ключ-карту и, помигав на прощанье зелёным огоньком, выпустил меня наружу.
Распахнув настежь двери, я с упоением втянул в себя воздух свободы. Свежий ветерок нежно погладил по лицу и умчался резвиться себе дальше между стриженными деревьями.
Повертел туда-сюда головой, но в парке царило форменное безлюдье и тишина. За укрытым в зарослях падуба остроконечным забором виднелись кроны обычных лесных деревьев. Прочих признаков близкой цивилизации, кроме узкой дороги, уходящей прочь от решётчатых ворот, в наличии не имелось. Любопытно.
Обернувшись напоследок, я уткнулся взглядом в тиснённую золотом табличку справа от двери:
«Центр реабилитации и восстановления профессора Кирсанского Е.В.»
С наслаждением в неё плюнул и с чистой совестью потопал по одной из тропинок прочь отсюда.
Погостили — и хватит.
2
Вернувшиеся силы позволили брести по лесу до самого вечера, но и у них обнаружился свой предел. Понемногу появилась одышка, а мышцы начало отчётливо ломить. Я не стал в который раз испытывать организм на прочность и устроился в выемке между вспучившимися корнями огромного дуба.
С ним мне форменно повезло, так как большую часть древостоя составляли тополя и берёзы, изредка сменявшиеся высоченными соснами.
Другому человеку мысль ночевать одному в лесу показалась бы дикой, но меня эта перспектива совершенно устраивала и не пугала. Из прелых листьев получилась вполне неплохая подстилка, пусть и до полноценного спальника им, конечно, было очень далеко. Но всяко не на сырой земле храпеть. Хотя погода на дворе стояла вполне летняя, ночная свежесть оказалась вполне бодрящей и грозила простудой неосторожному путнику.