— Сегодня счастливейший день в моей жизни! — радовался музыкант.
Этим днем стало 9 мая 1781 года.
Моцарт был первым композитором, который решился, не имея иных средств к существованию, кроме своего таланта, жить без постоянного жалованья от сильных мира сего. Это был шаг смелый, но рискованный.
Композитор переехал в Вену, столицу Австрии, где находился лучший национальный театр, где жили Гайдн и Глюк и, казалось, сам воздух располагал к творчеству.
Свобода досталась Моцарту дорогой ценой. В поисках заработка ему приходилось бегать по урокам, часто концертировать, писать по заказу любую музыку — даже мелодии для часов. Нужда не покидала великого композитора до самой смерти. Все свое богатство, по словам самого Моцарта, он «носил у себя в голове», и отнять его можно было, только сняв голову с плеч.
В Вене Моцарт работал как одержимый. Здесь он написал лучшие свои оперы — «Похищение из сераля», «Свадьба Фигаро», «Дон Жуан», «Так поступают все», «Волшебная флейта». Это были шедевры. В них в полной мере проявилось умение Моцарта изучать прекрасное с натуры.
После шумной премьеры в июле 1782 года в венском Бург-театре зингшпиля «Похищение из сераля» — веселой, жизнерадостной музыкальной комедии, где мастерство Моцарта, по определению композитора Вебера, достигло своей зрелости,— волшебник из Зальцбурга долго не мог получить заказ на новую оперу. Музыкальной жизнью в Вене управлял тогда Антонио Сальери — композитор сильный, но не оригинальный. Он отлично понимал, что такое Моцарт! И опасался его. Сальери был «мастером окольных путей». Он сумел так ловко повести дело, что Моцарт как оперный композитор четыре года не мог писать для театра.
За это время Моцарт сочинил немало инструментальной музыки, но опера для него опять превратилась в мечту. Тогда он решил написать оперу на свой страх и риск, без официального заказа. Эта работа отнимала время и силы, необходимые для заработка. Жалованья Моцарт не получал.
В поисках либретто для оперы композитор перечитал всего Мольера, Гольдони...
«Я просмотрел сто — пожалуй, и больше — либретто и не нашел ни одного, которым остался бы доволен»,— жаловался Моцарт в письме к отцу.
Случай свел композитора с Лоренцо Да Понте — человеком бурной,
в опере показывал превосходство умного простолюдина Фигаро над недалеким, но чванливым графом Альмавивой, который постоянно попадал в нелепые положения.
Граф преследует Сюзанну, камеристку графини, предлагая ей пылкую любовь. Очаровательная Сюзанна — невеста Фигаро. Слуга вступает со своим господином в борьбу за честь девушки, и аристократ остается в дураках. В финале оперы Фигаро предлагает графине переодеться в платье Сюзанны и ночью выйти на свидание с графом. Альмавива ничего не подозревает. Но неподалеку Фигаро опустился на колени перед графиней. На самом деле это Сюзанна в костюме своей госпожи. Граф видит, что супруга ему неверна. В бешенстве он срывает маску с женщины, стоящей перед ним, и — о ужас!..— обнаруживает в костюме Сюзанны свою жену. Альмавива вынужден просить прощения у графини. Так завершается этот «безумный день» — полной победой слуги.
Никогда Моцарт не создавал еще столь искрометной музыки — такой жизнерадостной и в то же время мягко-элегичной, задушевной. Невозможно без улыбки слушать увертюру к опере. Она словно излучает веселье. Начинаясь с чуть слышного шороха скрипок, мелодия разрастается в стремительном беге, превращаясь в кипучий родник, брызжущий солнечными искрами.
Любой персонаж в опере имеет свой характер, выраженный в музыке,— он не безлик. И этот характер не задан раз навсегда, а развивается по мере приближения к финалу. В музыке передана «изменчивость настроений» каждого действующего лица оперы.
Фигаро поначалу безоблачно жизнерадостен. Он готовится к свадьбе с Сюзанной. Но до него доходит слух, что граф Альмавива не прочь поволочиться за его невестой. Фигаро отвечает насмешливой арией «Если захочет барин попрыгать, я подыграю с гитарой ему». Мелодия вкрадчивая, прерываемая резкими аккордами. Кажется, домашний ягуар, выпуская когти, делает неожиданные скачки на воображаемого врага. Издевательски ироничен Фигаро в знаменитой песенке «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный». Здоровой, простой натуре человека из народа претят все эти кружева, духи и помада, какими окружают себя бездельники аристократы. В конце арии, рисуя картины боя, Фигаро воодушевляется. Меняется и характер музыки. В темпе марша звучат призывы спешить на поле чести славы воинской искать. Композитор не боится показать и смешные черточки своего героя. В арии «Мужья, откройте очи» Фигаро считает себя рогоносцем, хотя для этого нет никаких оснований,— и обрушивается на бедных женщин. А в ночной сцене в парке Фигаро вспыльчив и нетерпелив. Своим поведением он вызывает улыбку — умный человек, а такой простофиля! Но все хорошо, что хорошо кончается,— и в финале оперы Фигаро весел, уверен в себе — опять на коне!
Столь же различными красками обрисованы и другие персонажи «Свадьбы Фигаро». У всех, даже второстепенных действующих лиц есть свои арии — звучные, мелодичные, легко запоминающиеся, надолго оставляющие след в душе слушателей. И это не вставные номера, как в большинстве итальянских опер, а музыкальные кульминации действия. В них раскрываются новые черты персонажа. Как различны и в то же время едины по стилю две арии пажа Керубино, влюбленного сразу во всех женщин в замке. Ария «Сердце волнует жаркая кровь» полна сладостного томления, тревожного ожидания счастья любви, а признание «Рассказать, передать не могу я» — порывистое и нежное, как дыхание весны, рисует пылкую и мечтательную натуру юноши.
Отмечая особенности музыки Моцарта, Стендаль писал, что всем персонажам «Свадьбы Фигаро» придан оттенок нежности и страстности: «...это образец превосходного сочетания остроумия и грусти».
Опера Моцарта оказалась национальной — австрийской, хотя либретто написано по-итальянски, а ее действие происходит в столице Испании. Композитор впервые в истории оперы сомкнул музыку с драматургией современного ему театра, выбрав для либретто комедию Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро», написанную накануне революции во Франции. События, происходящие в ней, были современными для композитора.
Когда «Свадьба Фигаро» была завершена, Лоренцо Да Понте, выбрав подходящий момент, испросил аудиенцию у императора и подал ему рукопись. Тот взглянул на титульный лист.
— Что это? «Свадьба Фигаро»! Но я же запретил представление пьесы Бомарше на своих сценах!
— В надежде на снисхождение вашего величества,— начал Да Понте, приняв смиренный вид,—решился я переделать эту комедию в либретто для оперы, сократив и выпустив все, что могло шокировать хороший тон благородной венской публики. Сделал из нее, так сказать, вытяжку... Одним словом, я постарался составить из нее самый невинный сюжет для оперы, достойной театра, имеющего счастье быть под вашим высоким покровительством.
— Но если это опера, то кто же напишет к ней музыку?
— Музыка уже есть. Она написана господином Моцартом.
Эти слова не вызвали сочувствия императора.
— Моцартом? — переспросил он, усмехнувшись.— Я знаю, что он отличный сочинитель инструментальной музыки, но его оперы...
— Ваше величество, музыка бесподобна. Осмелюсь представить партитуру оперы на усмотрение вашего музыкального гения...
— Не надо,— смягчился император,— я верю вашему вкусу и осторожности. Поставьте скорее оперу, я посмотрю на сцене.
Судьба «Свадьбы Фигаро» была решена. В венском национальном Бург-театре начались репетиции. «У всех исполнителей было то преимущество,— отмечал современник,— что они лично получали указания от композитора, который передал им свое воодушевление и свои взгляды».
Моцарт не знал ни покоя, ни усталости. Он улучшал партитуру, дописывал новые музыкальные номера, неутомимо репетировал с оркестром и исполнителями. А знаменитую увертюру к «Свадьбе Фигаро» закончил буквально накануне премьеры. Повсюду мелькала его невысокая фигура в красном камзоле. Он везде успевал, всем помогал.