Я все надеялась, что мистер Тартц позовет меня, скажет, что все это – недоразумение, и я по-прежнему ценный сотрудник и классный специалист, но безуспешно.
Зато я получила мэйл от незнакомой мне Хельги О. Там было много ошибок, поэтому я приведу здесь несколько подкорректированных отрывков.
«Спасибо, что передаете объемные ощущения словами. Я огляделась и обнаружила, что окружена серыми заборами и бесцветными стенами, и тоже захотела, чтобы мой мир стал ярче. Но сколько ни пыталась, у меня не получалось его наколдовать. Тогда я взяла тюбики с краской и сама нарисовала узоры на заборе. А рисовать я совсем не умею, так я нашла в одной книжке красивый узор, и постаралась его скопировать. И сразу так хорошо стало! А один паренек увидел это и нарисовал на глухой стене нашего дома целую картину – лесистые горы, а на вершине – замок. А сосед с первого этажа, всегда очень серьезный, в очках, вдруг вышел в воскресенье и так разрисовал гараж павлиньими хвостами, что все ахнули. И теперь люди ходят мимо и улыбаются. Так что спасибо вам за то, что пишете об обучении в школе волшебников».
Это было очень мило, по всему видать, эта Хельга О. – славная девушка, но, к сожалению, не такая классная, как мистер Тартц.
Несмотря на то, что я дорожила и нынешней работой, и кругом общения, мне даже в голову не пришло расстаться с медальоном из волшебной яшмы. Но, признаться, я немного испугалась, что выгляжу смешно и нелепо в своей самонадеянности, и решила пока носить его под закрытым воротом. Возможно, я неверно определила его функции или пользовалась им неправильно, а спросить на данном этапе было не у кого. Я считала свой медальон рычажком – вспомогательным средством для начинающих волшебников, а они почему-то называли его знаком отличия. Если я надевала медальон, повернув его к миру серой стороной с красными вкраплениями, то его замечали только волшебники или люди, имеющие способности к волшебству.
– Я вижу, у вас неприятности, – сказала Лариса, хозяйка бесконечного магазина, куда я зашла купить новый зонтик.
– Да, есть немного… на работе…
И я поделилась с Ларисой переживаниями, упуская, конечно, специфические подробности.
– Я давно хочу вам сказать, – сказала Лариса, – что читаю все, что вы пишете в блоге – и про мой магазин, и про школу волшебников, и про город W. Я ведь тоже там бывала – пыталась приобрести кое-что для моего магазина, но они отказали мне под предлогом, что их вещички не будут пользоваться спросом в этом районе. Но ничего – я уверена, что когда-нибудь они увидят во мне достойного партнера. Во всяком случае, знайте, что я вас глубоко уважаю. С тех пор, как вы написали про мой магазин, оборот увеличился вдвое – раскупили даже то, что лежало мертвым грузом. Один мужчина купил целую коробку просроченных батареек, а когда я хотела их заменить, только рассмеялся и сказал, что в этом нет необходимости – он был уверен, что батарейки будут прекрасно работать. И вообще, все как-то лучше стало, понимаете? Я не умею объяснять, как вы… Я смогла соединить свой магазин с другими точками – для удобства, чтобы не ездить за товарами на базы, где все непрерывно дорожает. Но когда пытаюсь рассказать об этом другим, меня принимают за сумасшедшую. А вы это делаете так, что вам верят. Я, конечно, не такая крутая, как ваш Тартц или Дарман, но знайте, что я – на вашей стороне.
– Спасибо, Лариса. Ваша поддержка для меня много значит.
Если я поворачивала медальон красной стороной наружу, то легко и свободно настраивалась на прием идей и сюжетов из прямых источников – они неслись столь мощным потоком, что мне пришлось учиться тонкой настройке каналов, чтобы отсеивать ненужное. Тонкая настройка каналов удавалась без проблем, если в процессе приема я прихлебывала кофе, купленный в лавке на Девятой Восточной улице в Ист Вилледж и сваренный в старой папиной кофеварке.
Принимать и записывать эту информацию оказалось крайне увлекательно. Кстати, то, чему я присваивала плоские названия «воображение», «фантазия», «мечта», «сюжет», «идея» и «вдохновение» – оказались частями объемного видения. Я поняла, наконец, откуда берутся персонажи для моих историй. Раньше они поворачивались ко мне одной стороной и нужно было прилагать усилия, чтобы рассмотреть их подробнее – этот процесс я называла «придумывание». Но они и вправду существовали, и были так хорошо видны в объеме, что я едва успевала записывать происходящие с ними события.
То, что я называла раньше «отсутствием вдохновения» было вызвано либо помехами извне, включая людей-помех, либо заслонками на самих каналах. Кофе снимал заслонки, кофеварка убирала помехи, а медальон помогал определить мое нынешнее положение во времени и пространстве и сфокусироваться на важном. Я больше не боялась, что вдохновение не придет.