Это продолжалось ровно два дня. А на третий пришло письмо лично от мистера Тартца, уведомляющее, что я переведена в филиал фирмы, расположенный на другом конце города, а посему должна немедленно сдать секретарю пропуск в главное административное здание. Письмо также содержало запрет писать или звонить ему лично – ничего, кроме раздражения, это не вызовет.
И вдруг – о чудо! – вместо огорчения я ощутила, что гора с плеч свалилась и развязался давно и крепко затянутый узел. Раньше я оправдывала мистера Тартца, надеясь, что мои неприятности – следствие проделок его ревнивых поклонников, и сам он вряд ли опустится до такого. А теперь я поняла, что они действовали по его указанию. В конце концов кто и по какому праву будет указывать что мне носить, при условии, что я не нарушаю дресс-код?
Я шла по коридору, а коллеги прятали глаза, некоторые не здоровались и даже демонстративно отворачивались.
Когда я сдавала пропуск секретарю, то оказавшийся рядом мистер Дарман не преминул заметить, глядя куда-то вбок и неизвестно к кому обращаясь, что платить черной неблагодарностью за доброту стало нормой в наши дни. И еще добавил, что мистеру Тартцу впредь придется быть осторожнее в подборке кадров.
– Что вы имеете в виду? – спросила я прямо.
И он пояснил, что меня взяли на работу несколько лет назад без всякого опыта и рекомендаций, а теперь я могу указывать в резюме, что работала под началом самого Тартца и, к тому же, перечислить все проекты, в которых была задействована. И если я отплатила ему черной неблагодарностью, то не должна удивляться тому, что он не хочет больше меня видеть.
В этих словах была только доля правды. Мистер Тартц втянул меня в свою сферу влияния и несколько лет аккуратно отмерял дозу положенных мне искр, которыми я пользовалась в свое удовольствие и училась у него, чему могла. Благодаря ему я поверила в себя. Он научил меня не только смотреть, но и видеть. Разумеется, этот навык сыграл роль при поступлении в школу волшебников. Но только после нескольких уроков в школе я поняла, что работаю под началом волшебника высокого класса. Возможно, он ждал, что я поделюсь с ним новыми впечатлениями, попрошу совета и помощи. А я не сделала этого, большей частью из-за стеснения и робости. Да и неудобно было отвлекать столь важную персону, как мне казалось, по пустякам. Хотя что скрывать: я хотела, чтобы мистер Тартц сам все заметил и поздравил меня. Я хотела, чтобы он мной гордился и поручал бы мне новые, уже объемные проекты.
Что касается торжествующего мистера Дармана, то даже медальона не требовалось, чтобы разглядеть его грани, и я ужаснулась его страху перемен. Он слишком долго вращался вокруг мистера Тартца и тот буквально перекроил его на свой манер. Бедный Дарман теперь полностью зависел от владельца фирмы – он был его приставкой, если можно так сказать о человеке. Он прекрасно знал, что, потеряв расположение Тартца, вряд ли сможет занять такой же пост в другом учреждении. «Предательство» неблагодарного работника каждый раз вгоняло мистер Тартца в ступор – он грозился продать фирму и провести остаток жизни в путешествиях и написании мемуаров. Это было бы равносильно концу карьеры мистера Дармана и других теней – они не могли существовать самостоятельно.
Мистер Дарман не скрывал своей радости по поводу моего перевода в отдаленный филиал фирмы. А ведь он был одним из моих первых наставников, всегда поддерживал и, как казалось, мне симпатизировал. И все же укрепившиеся в своих позициях работники были куда опаснее для него, чем новички.
Тем не менее, реакция владельца фирмы на мой медальон указывала на нечто большее, чем обычное раздражение из-за зарвавшейся выскочки. Переизлучатель мистер Тартц сбрасывал меня с орбиты, потому что я… не подходила больше на роль его тени… вот оно что. Я настраивалась на источники самостоятельно, а положенные мне дозированные искры использовала по собственному усмотрению. Я больше не была частью его игры, его планов. Кем же я была теперь? Кем становилась?
Рассмотрев в объеме страхи мистера Дармана, я поняла, что они напрасны: мистер Тартц никогда не оставит дело, потому что и сам не сможет существовать без своих спутников, и продолжит нанимать специалистов без опыта работы и рекомендаций. И чем они зеленее, тем лучше для него: больше вероятности, что он воспитает их нужным ему образом, постепенно превращая в свои тени. Конечная же цель мистера Тартца оставалась для меня неясной.
На новое место работы мне приходилось добираться полтора часа на метро – филиал фирмы находился в заброшенной части города. Домой я возвращалась поздним вечером и очень уставшая. Я брела домой, низко опустив голову, и думала: «Куда меня завело это волшебство?» Я потеряла влиятельного покровителя – миллионера и красавца, доходы уменьшатся, школа закрыта, и что же делать теперь? Чего стоит мое волшебство без поддержки и связей? Люди, присылавшие мне письма, ждали от меня новых чудес, а я не могла разобраться даже с собственными проблемами. От этих грустных мыслей меня на мгновение отвлек мальчик, всучивший рекламный листок. На следующем перекрестке, перед тем, как по обыкновению выбросить листок в урну, я мельком взглянула на него. «Госпожа Тереза. Гадания, снятие порчи, предсказания будущего».