И ладно бы я становилась ребенком только внешне. Нет, мой разум тоже начал стремительно впадать в детство. Я припомнила старые обиды на сестёр типа отобранной куклы или съеденной конфеты и дико, просто бесконтрольно фонтанирования силой, как какая-то неразумная пятилетка.
Поначалу я пыталась скрывать симптомы, но те лезли наружу, как грибы после дождя – во вторник я уже отчетливо видела в отражении пятнадцатилетнюю девчонку, да и вести себя начала соответствующе бунтующему подростку. Всё понимала, но контролировать импульсивность не могла, даже с Клео разругалась, когда она предложила очередную порцию экспериментального зелья, запах которого меня совершенно не устроил. Наш скандал слышал весь дом, а папе пришлось оттаскивать меня от сестры, которой я вцепилась в волосы и возмущалась, что она отринула природу фей, выкрасившись в черный, как какая-то готка.
За неподобающее поведение меня заперли в комнате. Точно, как в детстве. И только там, в тишине, я более менее пришла в себя и ужаснулась произошедшему. С того самого момента меня неотрывно преследовал страх. Страх потерять себя, свой опыт, свою жизнь. Стать вновь младенцем и начать жить сначала. Только уже не собой, а новой Василисой. И я уже вторые сутки не ложилась спать, боясь больше не проснуться собой.
Но даже волшебная фея не может бодрствовать вечно.
***
Меня разбудил незнакомый младенец, сквозь дверь, а то и вовсе сквозь стену, пролевитировавший в мою комнату. Следом за ним, без стука распахнув дверь, влетела Марго, держащая на руках задорно смеющегося малыша с легким пушком темных, почти иссиня-черных волос и необычайно светлыми голубыми глазами того самого прозрачного оттенка, как у сестренки. Второй ребенок, по-прежнему висящий в воздухе посреди спальни, мог бы быть зеркальным отражением первого, если бы чубчик был не блондинистый, а глаза – сосредоточенными и практически черными.
– Марго? – не поверила я глазам, когда младшая сестрёнка без опаски подхватила сорванца, трепетно прижала к груди и начала втолковывать тому за недостойное поведение и раннюю побудку любимой тётушки. Вот последнее слово меня и добило. Это же мальчик, а у Розы только девочки!
– Прости, Васюш, он совсем от рук отбился. Вчера открыл у себя навык левитации и теперь только и делает, что улетает, едва я его помыть собираюсь. А у Кира, представь, они оба как шёлковые. Даже спать ложатся по команде! Чую, магичит он что-то над ними, хотя и не признается.
– Что? Кто? Кто такой Кир? – ничего не поняла я в реплике сестры.
– Ты шутишь, Вась? Кир, мой муж. Забыла что ли, как на свадьбе гуляли?
– Муж? – тупо переспросила я.
– Вася, ты меня пугаешь...
А уж как я себя пугала. Не помню ни Кира, ни свадьбы, ни этих детей на руках у Марго. Я даже саму Марго не узнавала в полной мере – какая-то она стала взрослая, с глубоким взглядом и шикарными кудрями до пояса. Яркая, красивая... Совсем уже не Маргаритка.
– Я... я, может, головой ударилась? Или выпила лишнего?
– Ты не пила вчера. И головой тоже не билась. Вот только выглядишь опять иначе... Так, давай, одевайся и спускайся, надо тебя маме показать. И Клео.
– Клео? – удивилась я. – Она дома?
– Да. А где бы ей ещё быть?
– У неё же экзамены, сессия...
– Экзамены? Она пять лет, как учёбу закончила.
– Пять?! А... а какой сегодня день?
– Три дня до нового года.
– Какого? – опасливо уточнила я и, судя по побледневшему лицу Марго, попала в точку. Сестра закусила губу и почти прошептала:
– Вася...
– Что случилось? Что со мной происходит? Почему я ничего не помню?
– Вася, успокойся. Пойдём вниз, мы всё объясним. И вместе обязательно со всем справимся.
Угу, справимся. Семья смотрела на меня, как на смертельно больную, когда выяснилось, что я потеряла память о последних пяти годах и считала себя двадцатилетней. Феей, едва-едва начавшей свой жизненный путь после окончания школы волшебства и курсов в колледже. Девушкой, впервые влюбившейся в парня...
– А где Лёша? – рискнула поинтересоваться я.
– Кто? – переспросила мама с таким удивленным лицом, что всё сразу стало ясно – с первой любовью мне не повезло целиком и полностью. Сколько же мы встречались? Пару недель? Месяц? Или, может, год?
А ведь я, едва его увидев, решила, что передо мной заветная половинка. Как же вышло, что не сложилось? Я нашла кого-то другого? Или он?..
Как же больно. Как грустно... И холодно-холодно в груди... Меня мучило даже не само расставание, а незнание, что между нами произошло. Разве можно потерять истинную любовь? Разве можно разрушить настоящие чувства? И как вообще можно жить дальше, имея всего половину сердца?..