- Ни с кем делиться не надо. Всего ж полно...
Класс заржал...
- Правильно Хромченко, пятерка с занесением в журнал! Действительно, незачем объединяться. Все можно сделать одной семьей. Главное - сделать лучше, чем у соседей и не столько больше, сколько лучше! В этом случае формируется производитель с характером основательности, он привык нести персональную ответственность за все, что делает. Но он не спешит и кому-то помочь, чужие проблемы его волнуют меньше. Он - индивидуалист, он требует к себе уважения, он хочет, чтобы государство с ним считалось. А что же в России, Светлакова?
- Климат холоднее, сельскохозяйственный период короче...
- Ну, еще?
- ?
- А еще, продолжил Иван Иваныч, - земля в основном покрыта лесами, чтобы ее обрабатывать, надо пилить деревья, корчевать пни, а времени летом мало, как правильно заметила Светлакова, летний период обработки земли совсем короткий. Отсюда что? Получило развитие коллективное, а не индивидуальное землевладение, все надо было сделать быстро - а значит - помогать друг другу. Вот откуда наша щедрость и стремление помочь ближнему. Но отсюда же - торопливость, поверхностность, привычка хвататься за все сразу, не доводя ничего до конца, низкое качество работы. А теперь представьте себе: вот такая страна на огромной территории, как ею можно было управлять в тех исторических условиях, когда еще не было явления экономической интеграции? Да конечно путем жесточайшей централизации всей жизни, иначе страна растечется, как жидкое варенье с куска хлеба. Вот откуда - склонность к авторитарной системе правления и коллективному хозяйствованию, а значит - к идее социального равенства, в сочетании с жесткой вертикалью власти. Зная это, начинаешь понимать, как в нас с вами уживается душевная доброта и допустимость лжи и жестокости власти. Не надо забывать и того, что страна наша развивалась в сложных геополитических условиях: с одной стороны «напирала» Европа, с другой стороны - Азия - все хотели отхватить кусок от русской земли. В нас течет кровь, как европейцев, так и кочевников, мы восприняли как культуру Европы, так и культуру Азии, наша территория - материк Евразия, вот и судите сами, кто мы: европейцы или азиаты? Да то и другое сразу! Нельзя говорить, что у нас самобытный характер, а у европейцев универсальный. На самом деле у них и у нас - самобытные характеры, просто - вся Европа, все ее страны, развилась примерно в одних социально-экономических, климатических условиях, а мы на своей огромной территории - в других. И не им нас и не нам их учить не надо, каждый прошел свой исторический путь. Другое дело, что в этой нашей совместной истории были трудные страницы, политые кровью. Никто еще ничего не забыл. Доверие придется пестовать столетиями новой жизни, если кто-то опять не решит переделать мир на свой лад.
- Ну и каков же вывод? - встрял скептически улыбавшийся до этого Вениамин.
- Выводы делать вам самим, - сказал Игорь Иваныч.
- Это слишком удобный ответ, беспроигрышный, - возразил Вениамин, - почему в стране получает развитие национализм? Почему мы не хотим взять все лучшее у них, а им предложить свои лучшие качества. Почему суверенитет для нас был всегда выше всего? Пусть дерьмо - но свое? Так, что ли?
- Суверенитет - не дерьмо, - вежливо возразил «историк», он важен не только для нас, он важен для всех. И для Европы - тоже. Независимая политика и патриотизм - неотъемлемое явление и европейской жизни.
Вениамин вдруг криво усмехнулся:
- Да патриотизм надо корчевать как заразу! Самое страшное изобретение земной цивилизации - чувство национализма - патриотизма. Европа и Америка эту проблему, кстати, успешно решают - там гордятся реальными достижениями, а у нас - рвут рубаху на груди: «еду я на Родину, пусть кричат: «уродина», хоть и не красавица, но она нам нравится»... В общем, сами жить не будем и другим не дадим.
Вот это да... Мы притихли. Переводим взгляд с новенького на «историка». Что теперь будет?
Надо отдать должное Иванычу, хоть и не любил я его за скупые оценки, выше четверки мало кому ставил, но держать удар он - мастак. Ни одни мускул не дрогнул! Внимательно на Веньку этого смотрит, даже с некоторым любопытством, еще бы, редко такие экземпляры попадаются, говорит:
- Вы считаете, что идеальным следует считать человека, лишенного любви к своей Родине?
А Вениамин в раж вошел, шпарит, как по писанному, откуда всему нахватался?
- Родина, - говорит, - там, где тебе хорошо. Вы же не будете любить родственника, который сам вас терпеть не может, который принес вам или другим вашим близким горе, страдания. Как и за что можно любить «уродину»? Я не желаю любить «уродину»! Вот когда она станет лучше, гуманнее, добрее и терпимее, тогда - «да»! А сегодня мне больше нравится, например, Норвегия. Правда, к ней я никакого отношения не имею, к сожалению. А вообще, я люблю весь мир, пусть весь мир будет открыт для меня, для других, вот тогда и можно будет говорить об искренности чувств. Я - человек мира!