- Самолет взорвался! - без подготовки брякнул Евгений Павлович.
- Знаю, - безучастно откликнулась она. - Он был обречен.
- Как обречен? - рассердился он. - И ты так спокойно об этом говоришь?!
- Не возмущайся! Мы с ним уже три года не живем вместе. Одна видимость, - объяснила Ленуся. - Его нельзя было спасти…
- Что за дурацкая покорность судьбе! - заорал неожиданно Евгений Павлович, чем привлек к себе внимание проходящей мимо публики.
- Приходи сегодня вечером. Будут поминки и выборы преемника, - туманно закончила она. - Ты обязательно должен прийти! Не бойся!
- Я не боюсь! - раздраженно ответил он.
Все было, как и в прошлый раз. На углу регулировщик, большое скопление машин, швейцар... Его встретила Ленуся. Поминки были в разгаре. Народ был заметно оживленней, чем в прошлый раз.
- Он ошибся, поставил не на тот номер! - зашептала она ему на ухо. - Групповые интересы... Его предупреждали! 0н же никого не хотел слушать! Сегодня должны выбрать преемника!
- Он что, исполнял обязанности крестного отца? - бестактно поинтересовался Евгений Павлович.
- Зачем ненужные глупые аналогии! У нас свой путь... Я бы хотела, чтобы преемником стал ты, - неожиданно твердо произнесла она.
- Ты нездорова? - холодно поинтересовался он.
- Я знала, что ты не согласишься, - промолвила она с горечью. - Будь острожен с Рябушинским. Он приложил руку к катастрофе! Т-с-с-с... - И, приложив пальчик к губам, отошла к гостям.
Многие подходили к Евгению Павловичу, почтительно представлялись. "Они сошли с ума..." - подумал он и, чтобы обрести чувство реальности, стал налегать на напитки.
К Евгению Павловичу подошел Рябушинский. Обнял его, как старого знакомого.
- Выпьем за Аркадия! Пусть земля ему будет пухом! - произнес он. - Хотя какая там земля, скорей небо! Не чокаться! - неожиданно грозно приказал он.
Выпили.
- Сам виноват! – громко возвестил Рябушинский. Близстоящие повернулись, прислушиваясь. - Хотел распродать Россию по частям! Никому не позволим! Хотя человек был выдающийся, просто гений! - Он прослезился, отошел и плюхнулся, чуть не промахнувшись, в кресло.
К Евгению. Павловичу подскочила востроглазая малышка. Черные страусиные перья были скреплены на ее голове великолепной диадемой.
- Привет, Дон Кихотик! Он мне кто? - она показала на похрапывающего Рябушинского. - Никто! Мы даже не зарегистрированы! Если что, я как церковная мышь! - произнесла она с удовольствием, сверкнув серьгами с крупными изумрудами. - Ленуся - молодец! Вот умная женщина! Не то, что я! Почему бы вам не поухаживать за мной? Ведь когда вы прятались от нас в туалете, вы же не могли решить, не хотелось никого обидеть? Поэтому тогда сбежали? Верно? Я угадала? Мне Ленуся все объяснила, и я вспомнила этот случай. Так что я не пробка, не думайте! Просто иногда до меня не сразу доходит. Это правда! Я самокритична и свои недостатки знаю. Но я обалденно исполняю стриптиз! Без вранья! Ну, так как?
- Вы очаровательны! - улыбнулся Евгений Павлович.
- Вы такой же трус, как и все остальные! Неужели вы боитесь этого неопрятного толстяка?! - она указала на Рябушинского.
- Не боюсь! - раздраженно ответил Евгений Павлович, подумав: "Нет, они положительно решили меня сегодня довести!" - Обсудим все это завтра? Идет?
- Нет, боитесь! Я хочу сегодня! - закапризничала она и уже шепотом добавила: - Я не сержусь, петушок! Вас хотят назначить преемником Аркадия! Только и разговоров об этом. Это большая честь! Но и колоссальная ответственность! Я бы, честно вам говорю, не смогла. Правда, мне и не предлагают... Завтра, так завтра, - и уже громко возвестила: - Все вы, мужики, одинаковы! Трусы и подлецы!
Малышка гордо удалилась, покачивая страусиными перьями. К Евгению Павловичу снова подошла Ленуся.
- Я тебя попрошу задержаться. Поможешь проводить гостей! Ты же не бросишь меня в трудную минуту? - строго спросила она.
Гости, уходя, многозначительно пожимали ему руку. Наконец ушли последние. Наступила непривычная тишина. Евгений Павлович почувствовал себя неуютно. Зашел в ванную комнату, мраморное великолепие и вовсе доконало его. Вдобавок в углу на постаменте там стояла небольшая чугунная пушка. Рядом лежало несколько ядер. "Коллекционер..." - подумал Евгений Павлович, читая надпись на блестящей табличке: ХV11 век...
Он вошел в спальню. Ленуся обнаженная стояла у окна. Евгений Павлович совершенно оробел. Она повернулась, подошла к нему. Положила руки на плечи.
- Как-то нехорошо все это… Поминки… и пушка в ванной, - выдавил он.
- Это для продажи... Не думай об этом. Все будет хорошо, - ответила она, привстала на цыпочки. Коснулась губами его щеки.
Он обнял ее, ощутил чуть прохладную, удивительно нежную кожу. "Преемник..." - подумалось ему…
Утром его разбудили женские голоса, доносившиеся сквозь неплотно прикрытую дверь. Евгений Павлович тихо встал, оделся и подошел к двери.
- Ты не могла прийти еще раньше? - язвительно спрашивала Ленуся.
- Я же тебе объясняю! Он мне еще вчера обещал! Можешь у него спросить! - отвечала малышка.
- Ты все обговоришь с ним потом! Я хочу спать!
- Ты меня выгоняешь? Я считала тебя своей лучшей подругой! - обиженно откликнулась малышка.
- Я тебя не выгоняю! Не надо придумывать! - раздраженно произнесла Ленуся. - Он проснется, и ты сможешь сама у него все узнать!
Евгений Павлович, держа в руках кроссовки, неслышно проскочил в туалет и запер дверь. Там никакого, даже музейного оружия не было. В этом крылась какая-то ненормальность.
- ... но его же здесь нет! - услышал Евгений Павлович голос малышки.
Потом кто-то подергал дверь туалета.
- Он здесь! - торжествующе произнесла малышка.
- Ну, теперь тебе недолго осталось ждать! - саркастически заметила Ленуся.
Они прошли в комнаты.
Евгений Павлович открыл дверь стенного шкафчика и облегченно вздохнул. Там оказалась глубокая шахта, предназначенная для ракет стратегического базирования. Он заглянул вниз. Ему показалось, что в глубине серебристо, дружелюбно поблескивает боеголовка. Евгений Павлович осторожно прикрыл дверку шкафа. Бесшумно отворил дверь туалета. В гостиной, дружно склонив головы, подруги увлеченно рассматривали и обсуждали последние модели в красочных журналах мод. Он снял с вешалки свой кожанчик, обулся и вышел за дверь.
12. Размолвка
Нинка обрадовалась приходу Евгения Павловича. Поставила на стол бутылку. Включила музыку. Извиняюще сказала:
- Только самогон. Ничего?
- Нормально. Даже лучше, - одобрил он. - Я, наверное, у тебя несколько дней поживу. Охотятся за мной. Приходится скрываться!
- Все эти, о которых ты говорил? - участливо поинтересовалась Нинка, ставя на стол закуску.
- И эти, Нин, и другие, - пояснил Евгений Павлович.
- А этот, сосед мой, того, в аварию попал! Ну, который тогда приходил! Помнишь?
- Знаю! На минах подорвался, - отозвался он, хрустя огурцом.
- Теперь нового поселили. Хороший такой мужчина, солидный, не пьет. Отставник! - значительно произнесла она.
- Вот и хорошо, - безучастно откликнулся Евгений Павлович.
Он с утра ничего не ел. И не особенно прислушивался к ее болтовне. Они выпили, и ему сразу ударило в голову.
- Ты надежный человек, Нин! - с чувством, хмелея на глазах, произнес Евгений Павлович. - Вот видишь, какая игрушка!
Он зачем-то выложил на стол бульдог. Нинка испуганно ойкнула.
- Если кто будет душу мотать, скажи мне! - с трудом выговорил Евгений Павлович.
- Да кто ж будет-то? На работе все свои. И сосед вот хороший попался. Отставник! Не баловник, какой! Серьезный мужчина.
Евгений Павлович вскоре вырубился. И проснулся только среди ночи. Его осторожно тряс за плечо мужчина. Евгений Павлович быстро сунул руку под подушку, но револьвера там не было. "Я же оставил его в куртке!" - с ужасом сообразил он. Но у мужчины, видимо, были мирные намерения. Он, приложив палец к губам, жестом пригласил Евгения Павловича выйти с ним в коридор.