На него бросилось собственное перекошенное отражение: впереди комната была увешана зеркалами. Звякнуло, хрустнуло льдом, и осколки стекла, изнутри разломившись, ринулись на него, в лицо, в глаза, воя в воздухе, угрожающе звеня. Простенький защитный амулет сработал идеально, ставя полупрозрачный барьер; спиной к спине встал Влад, холодя лопатки, прикрывая на всякий случай.
— Куда он делся? — прохрипел Ян, оторопело оглядываясь по сторонам. Зеркала мельтешили, в каждом стояло его подрагивающее отражение и совсем не было Влада.
Влад ненадолго развел руки, прикрыл глаза, а потом без предупреждения дернул в распахнутый портал. В этой комнате скалились ничуть не внушающие страх бутафорные черепа, где-то грохотали кости. На них кинулся маг, загнанно скалясь, мимо щеки пронеслось брызжущее пламенем заклинание. Мрак в бешеной ярости взвыл в ушах, требуя выпотрошить посмевшего на него замахнуться, но быстрее бросился тенью Влад, воздух дрогнул от его крика на архидемонском. Чудом маг пережил прямой удар Высшим боевым заклинанием; напился чужой энергии, она теперь проливалась через край, глаза горели безумием.
Окунувшись в мрак с головой, Ян оказался за спиной мага; уже успел убрать бесполезный пистолет, выхватил нож. Маг застыл в хватке, заскулил с заломленной назад рукой. Лезвие ножа, сочащегося мраком, щекотало ему горло.
— Я не буду… говорить… без адвоката! — с трудом припоминая человеческие слова, выдавил он, одновременно и дрожа от желания вырваться из хватки, и боясь трепыхнуться лишний раз, пока сила Всадника дышит в затылок.
— Это, — очень вежливо и очень ласково начал Ян, указав на стоящего напротив Влада, — мой напарник, Влад Войцек, умница и молодец. И он отгрызет вам, уважаемый, ебало, если мы в ближайшее время не получим ваши искренние показания.
Влад, ненадолго выпадая в боевой транс, радостно оскалился полной клыков пастью. По черным когтям на кончиках пальцев плясали яркие красные искры заготовленных боевых заклинаний. Выглядело, очевидно, впечатляюще.
— Не имеете права!.. — задохнулся маг.
Влад лениво клацнул клыками, заставляя его пошатнуться назад, едва не уронив Яна. Маг смиренно опустил голову, замолк; он не издавал ни звука, пока его вытаскивали на улицу. С явным удовольствием Ян подумал, что у мага обогревающего амулета точно нет.
Рядом толпилась компания подростков, обряженная в яркие тряпки и блестящая вставными клыками и приклеенными рожками. Пара девчонок восхищенными взглядами впились в них с Владом.
— Я детей вытащил, пока ты бегал, — невинно улыбнулся Влад — совершенно забыв снять боевой транс.
— Ты мог бы его догнать за две секунды.
— Пробежки полезны для здоровья, инквизиторство. Я заботливый.
Тяжело вздохнув, Ян аккуратно ткнул арестованного мага мордой в стену и уставился вдаль, с наслаждением прислушиваясь к далекому вою сирен.
— Закрытое дело — тоже праздник, я считаю, — заявил он.
***
— Тебе сколько лет, Войцек? — устало проворчал Ян, глядя на дешевую гирлянду из черных бумажных котов, обвившую холодильник.
— Тридцать шесть. Я стар как мир, песок сыплется, хочу на пенсию…
Ян улыбался, глядя, как он немного показным щелчком пальцев заставляет чайник закипеть, а громыхающую банку с чаем перелететь на стол. Ненадолго Влад остановил свои беспрестанные метания по кухне, остановился, прищурился, рассматривая гирлянду на холодильнике.
— Да хорошо же, с кошаками, что тебе не нравится, — пожал он плечами. — Проснулся тут в нем эстет, понимаете ли.
— Хорошо, хорошо, — покорно закивал Ян. — А на Новый Год ты вообще елку приволок, я помню.
— Будешь издеваться, я тебе еще и носки на двадцать третье февраля подарю. Раз живем как люди, надо все-таки соответствовать. Да и вообще весело это, а то каждый день одно и то же и люди с серыми еблами, так-то хоть поразнообразнее. А ты меня не поздравил, — неожиданно оскорбленно выдал Влад.
— С чем это? — подозрительно уточнил Ян.
— Праздник нечисти же, как-никак. А я мертв, если кто-то не заметил.
— Тебе носки найти?
Влад зашипел почти одновременно с закипевшим чайником. Не заметить широкую ухмылку на его лице, впрочем, было совершенно невозможно.
========== #goretober ==========
Комментарий к #goretober
АЛЯРМА: дальше лапслок.
Душа просит, так сказать.
Дело в том, что на дайри гулял такой флэшмоб, в котором в течение всего октября нужно было писать что-то по определенным темам и/или ключевым словам, и я не могла не поучаствовать в этом мракобесии, поэтому иногда пилила короткие зарисовки. Не по всем дням, потому что могло времени не хватить, могла тема не зайти. Оказалось неожиданно мало драбблов, но так уж сложилось, увы.
Сейчас складываю все написанное сюда (потому что не придумала, куда еще можно кинуть), в реальном времени все можно было наблюдать в моей группе, пользуясь случаем, она вот тут: https://vk.com/portaminferni
Правила горьтября: http://goretober.diary.ru/p213399581.htm
Полный список тем: https://pp.userapi.com/c847220/v847220967/120613/g-hQe05nOaA.jpg
3.
день третий, протезы, ампутации, отрезание пальцев, ушей, etc. протезы — значит, габриэль
она неловко щелкает зажигалкой, и пламя голодно вылизывает пальцы. габриэль ничего не чувствует: демоническая сталь стерпит и это. стерпит что угодно. ее не разбить, не перековать, не переиначить никогда. габриэль знает лучше многих.
когда-то ей говорили, что архангелы вечны, а потом кара пришла и разрушила рай. мало кто знал, что сначала она с наслаждением уничтожила габриэль, растоптала ее и пересобрала наконец — пересобрала мысли в ее голове, перетасовав кусочки пазлов-смыслов и впихнув их силой там, где никак не сходилось. дала ей новые руки, новые взгляды, новую жизнь-смерть. гвардия всегда игралась с чужими рассудками, когда ей скучен становился остервенелый геноцид света в себе и в мире.
железные пальцы смыкаются вокруг тонкой сигареты, щелчки чеканят время. габриэль улыбается: цейтнот; габриэль улыбается и прикуривает. холодом обжигает губы от краткого прикосновения. больно, ледяно, ломко. такие же ледяные руки у человеческих мертвецов. она — мертва. и протез снова клинит, ухо режет надрывный плач скрипа.
она выкована из стали и не нужна живым. ходячий монумент величия небес, осыпающийся золотом, как перхотью. габриэль слишком давно не смотрелась в зеркало, но знает: багряные локоны обстрижены и побелели по-старчески, злато в глазах утихло, растрескалось серой сталью.
она железная машина неба, оставшаяся без всего.
от нее осталась только сталь да бессменный холод, растекающийся по венам.
дым распирает легкие; когда с неба падает звезда — это какой-нибудь ангел украдкой окурок сбрасывает, вспоминает она и тихонько смеется — немного металлически, неловко, не по-настоящему. стальные пальцы не дрожат, но разжимаются машинно, движение режет взгляд. окурок падает под ноги гаснущим обломком кометы.
зажигалка с золотым крестом щелкает, сталь бьется о сталь со звоном. огонь кусает идеально отполированные кончики пальцев. кусает безболезненно, но до слез.
она не чувствует пальцев уже пару лет.
она не чувствует.
4.
день 4, монстр, превращение в монстра. влад и боевой транс
боевой транс льется по венам, выжигает их темными метинами изнутри. невозможно привыкнуть к тому, что тебя выворачивает наизнанку за пару ебаных мгновений; многоцветные ауры слепят глаза бесконечным фейерверком, выжигают сетчатку. воздуха не хватает, в горле хрипит скулеж — отвратительно-животный, беспомощный. когда сдергивают кожу разом, когда переставляют позвонки в спине, не до человечности, не до притворства.
самоненависть вспыхивает пожаром, обжигает пасть; кричать хочется. долго, отчаянно, выть, оплакивая себя.
черные когти — глубоко в кожу, красные глаза с вертикальным кошачьим зрачком — за темные стекла очков бы спрятать. да невозможно это все утаить, сгладить, очеловечить: и кожа белой тонкой бумагой, и клыки за бледными тонкими губами. полная пасть клыков, во рту не помещаются; улыбаться — нельзя. права не имеет, он, полудемонская тварь, дрожащая от ярости и боли, от желания выгрызать кому-то глотки — боевой транс, древний, звериный, наполняет голову жуткими образами и желаниями, диктует свое. улететь в эту муть, стискивающую глотку желанием убивать и упиваться обжигающей кровью, — три секунды, два удара сердца и один — с опозданием, с провалом: блядская аритмия и тут, за границей, не дает покоя. кусочек его-другого.