— Инквизиторство, а где мои рубашки все? — громко поинтересовался Влад, резким рывком распахивая скрипучую дверцу шкафа. — Ни одной что-то не вижу…
— А они кончились, — ровно заявил Ян.
Оглянувшись, Влад увидел его, стоящего в дверях, облокотившегося о стену. Инквизитор, закусив дымящуюся сигарету, глядел на него с явным любопытством и тонкой насмешливой улыбкой, будто рассчитывал на какое-то весьма забавное зрелище.
— В смысле в стирке? — переспросил Влад. — Так давай, я их заклинанием быстро просушу…
— В смысле кончились. — Ян показательно принялся загибать пальцы: — Последнюю ты вчера порвал об забор, угораздило ж на гвозди напороться, сзади — в мясо, половину там оставил, эти лоскуты уже не собрать. Предпоследняя позавчера была вся в краске, хотя я тебя честно предупреждал не лезть на стройку за тем придурком. А до этого еще одной рукав начисто сожгло: говорил же колдовать аккуратнее… Мне продолжить?
Влад задумчиво ковырнул ногтем дверцу шкафа, покосился на собственное озадаченное отражение, почесал рога. Ему почему-то казалось, что привычных черных рубашек у него куда как больше… И, медленно осознавая поднимающийся ужас, заглянул в свой угол, принялся торопливо тасовать вешалки с вещами.
— Белую не бери, она одна, жалко, — практично посоветовал Ян. — Мало ли… Оставим ее на самый крайний случай, если совсем беда.
— Ладно, тогда я твою возьму, — тут же очнулся Влад, бодро сунувшись в платяной шкаф чуть не полностью. — Вот эта синяя в клеточку ничего…
— Куда ты, — сердито цыкнул Ян, мигом оказываясь рядом и ревниво выдирая вешалку. — Ты в плечах шире, не сойдется. Она и мне-то впритык.
— Тебе просто жалко, — заспорил Влад. — Для родного человека зажмотил, инквизиторство, как тебе не стыдно…
Глухо застонав, Ян вернул ему рубашку. Аккуратно обтряхивая сигарету в пепельницу на столе, молчаливо наблюдал, как Влад торопливо сдирает через голову футболку, набрасывает его рубашку, с полминуты сражается с пуговицами. Уже на первой он осознал, что инквизитор — как и всегда — был прав.
— Ну в целом нормально… — протянул Влад, придирчиво косясь в зеркало. Пуговицы и правда едва не расстегивались, особенно наверху, двигаться было невозможно, но признавать чужую правоту было сродни проигрышу. Упрямство взыграло как никогда.
— Подними руки, — потребовал Ян.
Во всяком случае, он попытался; кажется, слышал жалобный треск ткани, а в следующий миг Ян, ругаясь под нос, уже сдирал с него свою любимую рубашку, которой не желал так глупо лишаться. Отодвинул Влада в сторону, затушил сигарету и развеял щелчком пальцев окурок.
Наблюдая, как инквизитор, чуть не засучив рукава, зарывается в шкаф, Влад подтащил поближе стул, устроился на нем с удобством. Это грозилось продлиться еще добрых полдня.
— Давай футболку надену, — миролюбиво предложил Влад. — Оно, конечно, не по уставу как-то, но…
— С надписью «Fuck the Inquisition» на груди ты на работу не пойдешь! — заупрямился Ян. — И вообще на люди не выйдешь! Вот ты знаешь, что такое испанский стыд? А я да!
— У меня есть нормальные футболки…
Наугад сунув руку в стопку, Ян продемонстрировал ему красивую бело-красную надпись с фигурными завитушками — «Да ебись оно все конем…» Злосчастный конь был пририсовал чуть ниже. Обреченно уставившись на футболку, Влад почувствовал, что теряет все доводы.
— Мне только интересно, — вслух размышлял Ян, — почему у тебя в шкафу или строгие черные рубашки или эта хренотень из секонд-хенда? Что за биполярное расстройство стиля?
— Я могу поверх футболки косуху нацепить! — встрепенулся Влад, полностью игнорируя вопрос. — Никто и не поймет, что там написано.
— На улице теплынь, сгоришь нахрен в косухе. На, вот тебе что-то нормальное, одевайся, а то опоздаем.
Влад ловко поймал брошенную ему рубашку. Подержал на вытянутых руках, придирчиво прищурился.
— Что? — обреченно уточнил Ян.
— Ты только не вой. У нее цвет какой-то… стремный.
Ян завыл.
— Фиолетовый — обычный цвет. Не хочу ничего выслушивать об одежде от человека, носящего футболки с матерными принтами.
— Ну ты посмотри на меня и на это, — развел руками Влад. — Ты бы еще в розовый мне предложил… Я же не этот самый… прости Денница…
— Это стереотип, навязанный обществом, — огрызнулся Ян. — Как-то же эта рубашка оказалась у тебя в шкафу.
— Я был пьян. Нахуй. В стельку. В хламину. Наверняка по скидке урвал, хотя такую мерзость и бесплатно бы отдали.
— Да нормальный цвет!
Ненадолго Ян замер; по контракту Влад чувствовал: что-то задумал, но мысли инквизитор подглядеть не давал, научился закрываться.
— Войцек, помнишь, ты мне однажды в карты проигрался на желание? — вкрадчиво-ласково поинтересовался он.
— Только не эта розовая хуйня, — схватился за сердце Влад. — Да я деньгами отдам. Хоть натурой бери, только я в этом на улицу не выйду. Сразу пристрели и не мучай.
— Фиолетовая. Нет, другая. Закрой глаза. И пообещай, что наденешь, что бы я ни предложил, — азартно диктовал условия Ян. — Уговор есть уговор, выиграл я тогда честно, не мухлевал с картами, как ты обычно. Изволь выполнять.
Гадая, что такого Ян нашел, он медленно кивнул, прикрывая глаза: спорить было бы бесполезно, да и дело чести, в конце концов. Инквизитор деловито зашуршал рядом, приложил к плечу какую-то одежду; Влад так и сидел без рубашки, потому от прикосновения вздрогнул. Судя по ощущениям, обычная ткань… Удовлетворенно хмыкнув, Ян вручил ему вешалку и скомандовал:
— Открывай глаза.
— Изверг, — прохрипел Влад, уставившись на то, что оказалось у него в руках.
— Инквизитор, — невозмутимо поправил Ян. — Но ты, похоже, частенько об этом забываешь. Она ведь черная, ну, черно-белая, никаких тебе отвратительных цветов…
— Цветы! — застонал Влад. — Она, блять, с ромашками! С рисунком из ромашек! Ебануться. Лучше бы я вообще без рубашки пошел, так и знал, что ты какую-нибудь дрянь откопаешь, да что такое, чем я заслужил…
Продолжая разоряться, он быстро надел рубашку, чувствуя внимательный и требовательный взгляд Яна; хотя бы размер был подходящий, точно как по нему шит. Обычная, черная рубашка, как и те, что он обычно носил, только по плечам и спине белели крупные ромашки, мелкие цветочки ссыпались ниже, по рукавам, по полам… Влад убито ткнулся лбом в прохладное зеркало; скрежетнули рожки.
— Тебе идет, — милосердно проговорил Ян. Наверное, врал. — А то что ты всегда в черном, как в трауре, лето же, смотри, красота какая… Сам виноват, что рубашки не купил.
— Быстрее было бы в магазин сбегать, чем мы тут разбирались, — проворчал он. — И на работу уже опоздали… Работа. Надо мной весь отдел ржать будет.
— Можешь набить им всем морды, — разрешил Ян. — Пошли, страдалец. Мы еще можем успеть на головомойку от Ирмы.
Выходя из дома, Влад старался ни в одно зеркало не смотреться, чтобы в голос не заматериться.
========== день (не)святого валентина, прости денница ==========
Комментарий к день (не)святого валентина, прости денница
после Бури, праздничная зарисовка
Она совершенно изводится, сидя на мягкой кушетке и рассматривая сквозь прозрачную витрину просторный холл торгового центра, забитый людьми и нелюдьми. В нос бьет цветочно-сладкий запах дорогих духов: парфюмерия напротив. Мурлычет какая-то музыка, и Каре вовсе не хочется вслушиваться ни в слова, ни в курлыканье парочек вокруг, не отлипающих друг от друга.
Может быть, Кара и не против тоже за ручку походить: у Ишим лапка маленькая, аккуратная и теплая, тонкие пальчики, пара прохладных простых колечек — из всей драконовой сокровищницы она выбирает только их. Но Ишим упорхнула куда-то в вешалки, затерялась среди платьев, жди ее теперь…
«Денница, можно я просто повешусь», — набирает Кара, когда ей кажется, что время течет бесконечно медленно. Сообщение улетает; тут же прочитано. Она думала, что будет отвлекать инквизиторов от работы, но они, похоже, не слишком-то заняты.
«Тебя тоже до смерти заебали эти сердечки и цветочки вокруг?»
Телефон Яна, но отвечает точно Войцек; она понятия не имеет, как они его делят, но интуитивно научилась угадывать по развязно-нагловатой манере речи. Представляет, как Влад сидит на столе в приглаженном и чистеньком инквизиторском офисе.