Выбрать главу

Первые опыты выходят псевдо удачными. Имплантация кристаллов демонической Воли в живого человека, приводит к Осквернению — особой форме магического заражения. В летописях Стародавнего королевства, Осквернение предположительно берет свое начало из Бездны.

Визуально, у человека кожа приобретает серый оттенок, и на ней вырастают наросты из демонической плоти. Некоторые наросты и вовсе заменяют конечности, вроде рук.

Таких прихвостней легко контролировать, притом они очень живучие, им не требуется сон или еда, и их физические показатели выросли в несколько раз.

Однако, в этом способе есть и существенные минусы. Долго такие существа не живут, самый старый прожил всего один день и о вырос до двух метров, он полностью оброс наростами, даже выросли рога, а из тела выпирали разросшиеся демонические кристаллы. Его просто не выдерживало такой мощи и он умер, а его тело полностью кристаллизовалось.

Спустя несколько неудачных попыток, я смог создать прихвостней, что не умирали так просто. Секрет был прост, я исследовал труп белого балверина, точнее проклятие наложенное на него. Взяв за основу проклятие ликантропии, я создал своё проклятие. Проклятие Демона.

Суть в том, что я наношу на кристалл демонической Воли специальные руны, заражающие кровь, плоть и кости равномерно, предотвращая разложение тела и останавливая распространение Осквернения. Таким образом, я получаю большое количество солдат, которым не нужно отдыхать и питаться, также любые ранения на них будут быстро затягиваться и не превращаются в кристаллы.

Первую партию оскверненных солдат, я отправил через портал на материк, набрать ещё разбойников для пополнения моей армии, а затем уже можно заняться восстановлением Шпиля.

Побочно с созданием миньонов, я исследовал найденные из сводок Археолога, Места Средоточия. Одно из которых было в глубокой пещере, где поселились хоббы. Туда я и отправился, ладно наберу душ этих коротышек.

Глава 13

Сестренка

Мест средоточия, скрывающих этот загадочный артефакт всего четыре и два из них, я уже видел. У озера Грейтвуда и в Темнолесье рядом со сломанным порталом. Третье должно быть где-то на севере от Бауэрстоуна, а последний как раз под землей на окраине Грейтвуда и Темнолесья. Туда Археолог не совался, струсил перед оравой хоббов.

Вход в пещеру охраняла орда хобой, что очень не жаловали чужаков, сразу кинувшись на меня всей своей ватагой.

— Засунь себе эти пальцы, знаешь куда! — грохнул я одного противного хобба с его подхалимами, что показывал мне средние пальцы, которые я ему и отрубил.

Разобравшись с массовкой у пещеры, я пробрался внутрь, выкашивая все больше и больше уродливых коротышек.

Вход в пещеру представляет собой длинный извилистый туннель, усеянный лужами воды, и он тщательно охраняется. В нем три двери, первая дверь справа при входе, это боковая камера. Вторая дверь, налево дальше в пещере, находится в пещерной кладовой. Последняя дверь в конце туннеля у подножия ступеней ведет в главную камеру.

Я вошел в кладовую, или что похожее на неë, с парой человеческих трупов в клетках, которыми потом будут питаться хоббы…питались бы, ведь я собираюсь перебить здесь вообще всех.

— Эй, стой! Помоги мне! Не бросай меня здесь! — услышал я голос из одной клетки. Внутри сидел неряшливый мужик с сединой на кудрявой голове и не бритой щетиной. Из одежды на нём, были только то ли штаны, то ли он просто мешок на себя надел.

— Надо же, живой. Ты как здесь оказался бедолага?

— Мы с ребятами грабили караваны, проезжающие по дороге в Бауэрстоун. Скоро нам надоело этим заниматься и мы услышали, что в этих пещерах, хоббы прячут свои сокровища. Мы решили украсть и у них всё, но вдруг на нас налетели эти коротышки и поубивали всех, а кого не убили, посадили в клетки и притащили сюда, наверняка, чтобы потом сожрать. — рассказывал он, я голыми руками разогнул прутья клетки, дав ему вырваться на свободу. — Слушай, а не хочешь подзаработать? Помоги мне обчистить кладовые этих коротких уродцев, а награду поделим пополам.

— Конечно…только вот делиться я ни с кем не буду. — у меня в руке возник из инвентаря камень демонической Воли, исписанный светящимися письменами, что было неожиданно для него. Он не успел что-то понять, как я воткнул ему в грудь камень Воли, заставив парня упасть на землю и скрючится от боли, а камень уже сам проникал ему под кожу, пока не залез в его грудь целиком, а рана на месте пробития быстро заживала.