- Давай в торговом центре через полчаса, - я села на диван от безвыходности.
Отняла мобильный телефон от уха и уставилась в пространство невидящим взглядом. Я не готова. Не хочу на прием. Меня тошнит от высокопарных господ заранее.
- Не делай такое траурное выражение лица, - прошептал мне на ухо Сатана чуть слышно.
Он аккуратно вынул свой телефон из моих ослабевших пальцев и незаметно спрятал в карман. Сел рядом. Мои щеки тут же запылали жаром от его близости и запаха. Мы одни в квартире, он так близко. Я уже взрослая, не так ли? Разрешения спрашивать не у кого.
Я подняла на мужчину взгляд, встречая его потемневшие радужки и задыхаясь от волнения. Он молчал. Рассматривал мое выражение лица и молчал.
Его рука лежала рядом со мной, но обнять или прижать попыток не предпринимала. Неосознанно подалась вперед, приоткрыла рот, облизнув пересохшие губы языком. Взгляд наставника потемнел еще больше, а меж бровей залегла складка. Воздух вокруг будто наэлектризовался. Стал плотным. Сердцебиение участилось, а дыхание вырывалось из горла с трудом, будто после пробежки.
- Не сейчас, малыш, - прошептал он хрипло, - сейчас еще рано. Заканчивай прихорашиваться и будь здесь ровно в шесть.
Он резко встал, не прикоснувшись ко мне и пальцем, создал пространственный коридор и исчез в черных завихрениях в мгновение ока.
Я ссутулилась и прикрыла лицо ладонями. Тяжело с ним. Я-то понимаю, чего хочу, но получить не могу. А он понимает, что со мной творит?
Глава 7
Мы прибыли к правительственной палате как раз вовремя. Вблизи здание производило несколько иное впечатление, чем издали. Защитные плетения здорово искажали его внешний вид. Стиль палаты был смешанный, какие-то постройки были выполнены в традициях запада из светло-бежевого камня, а некоторые башенки и пристройки были деревянными в форме свечей, как старорусские горницы. Меня это удивило еще при первом знакомстве со столицей, хоть тогда я была в более скверном настроении.
Сейчас я ощущала скованность и неуверенность в себе. Я чужая на этом празднике жизни. Слишком живая и настоящая.
Сатана, кстати, идеально вписывался. Он был, как обычно спокоен, надменен и молчалив. Одним движением брови заставлял всех присутствующих расступаться и опускать взгляды. Правда, я все равно невольно им залюбовалась. Темный костюм из дорогой ткани делал его почти королем, хоть о королях у меня представление было смутное. Волосы убраны в строгий хвост, под шею повязан платок в тон к моему платью, а на руках неизменные перчатки, правда, светлые, как рубашка. Или как она правильно называется для костюма?
Еще мне было немного обидно. Марина два часа убила на мою прическу и макияж. Сделала почти невозможное. А наставник просто хмыкнул и сообщил, что опаздываем. Как обычно, собственно. Но заставить себя не обижаться я не могла.
Люди в серых костюмах сопроводили нас в огромный зал, освещенный магическими светильниками, выполненными в стиле огромных хрустальных люстр со свечами. Я такие видела только на картинках, поэтому некрасиво открыла рот и мешала Сатане идти. Народу было много, я тут же потерялась в многоцветии различных нарядов. Кто-то был одет, как мы, в костюмы и платья. Кто-то предпочел старорусские наряды: расшитые рубахи с шароварами и сарафаны. Лисы я так и не приметила. Надеюсь, смогу ее отловить, потому что целый вечер рядом с хмурым наставникам я не выдержу. Хоть внутри все и трепетало от того, что мы с ним идем под руку.
Сатана препроводил меня к одному из фуршетных столиков, взял бокал с пузырящимся напитком и жестом предложил мне закуски. Издевается, изверг. Хоть я и не отличалась манерами обычно, но прекрасно понимала, что есть тут вряд ли смогу.
К нам подходили разные важные люди, здоровались. Перекидывались с Сатаной какими-то дежурными фразами. Как же хочется обратно в колледж. К друзьям. Они сейчас свой праздник весеннего равноденствия устраивают. Дед Кузьма наготовил вкусностей, а вечером, как нам рассказала Люба по секрету, во дворе колледжа сожгут чучело зимы. Кувалда снова пронесет алкоголь, а Завуч на пару со старушкой-завхозом будут отлавливать пьяных студентов. Я грустно вздохнула.
- Аля, - прервал мои мысли наставник, - сегодня великий праздник для одаренных. Не надо так открыто выражать недовольство.
- Вы – изверг, Лука Русланович, - я смело взглянула в его холодные глаза, показывая взглядом все свое отношение к происходящему, - это наказание самое жестокое для меня.