Я схватила свой рюкзак и подорвалась к выходу.
- А как же похлебка? – грустно протянул Потап, ставя на стол глубокую миску с ароматным варевом.
- Я в обед к вам забегу, - желание увидеть некроманта победило жалость и возмущенное бурчание пустого желудка.
- Оставь ее, Тапыч, - хмыкнул за моей спиной дед Кузьма, когда я уже возвращала кухонную дверь на место, - люб человек ей важнее набитого живота.
В коридор я вылетела красная как рак. И чего вредные духи привязались? Наставник же обо мне позаботился, когда мне нужно было, почему бы мне не помочь, когда ему плохо?
В крыле было тихо и пустынно. Неужели, дед Кузьма соврал про Сатану? Я несмело огляделась и прошла к стойке дежурного целителя. Она была так же пуста. Куда все разбежались опять? Никогда никого на месте не найдешь, как в государственной организации за полчаса до обеда.
Я уже решила было идти в кабинет дяди Миши и требовать подробного отчета про самочувствие опять, видимо, сбежавшего от него пациента, но мне на плечи аккуратно легли чьи-то руки, а ухо потревожил чуть хрипловатый голос наставника:
- Ворошилова, ты чего не на занятиях? Наказание решила авансом от меня получить за прогул?
- Лука Русланович! – выдохнула я, топая от неожиданности ногой, - зачем опять подкрадываетесь? Вы так желаете, чтоб у меня сердце от страха остановилось?
- Нервишки лечи, маленькая, - хмыкнул он, не выпуская из рук мои плечи и не давая развернуться, - у Миши есть отличная настойка успокоительная. И, вообще, тебе еще даже восемнадцати нет, а ты уже вся дерганная.
- С вами поведешься, - фыркнула я и, наконец-то, повернулась вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов.
Наставник имел сероватый оттенок кожи и темные круги под глазами. Больше ничем свое внутреннее больное состояние не выдавал, прожигая меня загадочным взглядом своих неизменно темных глаз. Будто глаза сами могут цвет менять, ага.
- Чего прогуливаешь, непоседа? – принял он осуждающий вид и скрестил руки на груди, отчего стал казаться еще выше.
- С артефакторики выгнали, - опасливо призналась я, вжимая голову в плечи, от наставника любой реакции ожидать можно.
- И за что же тебя невзлюбил уважаемый Иван Пантелеевич? Он же ни на кого голос никогда не повышал, ну, насколько я помню, - наставник безуспешно пытался скрыть ухмылку, занимая разобранную койку и принимая горизонтальное положение в это же время.
- Я заготовки испортила, - призналась я нехотя, приближаясь к кровати на опасно близкое расстояние.
- Даже так? – выгнул левую бровь Сатана, закладывая руки за голову, - я знаю, что тебе доверять хрупкие вещи нельзя, но чтобы заготовки портила. Это умудриться надо.
Я насупилась и скрестила руки на груди, прожигая мужчину злым взглядом исподлобья. Опять насмехается, садист старый. Зачем пошла самочувствием его интересоваться? Ничего страшного с ним не случилось. Язвит и издевается в своем репертуаре.
- Я не виновата, что деревяшки неадекватно на мою энергию реагируют, - соблаговолила объяснить я, - я, как началась учеба, вообще свои дары очень плохо контролирую. Кроме некромантии мне стабилизировать не удается ничего.
- Когда это началось? – подобрался наставник, хмуря лоб.
- После похорон, - тихо призналась я, - половину экзаменов чуть не завалила.
- Ты сильно переживаешь?
- Не то чтобы, - я понуро опустила плечи, притворяться перед Сатаной получалось плохо, это не для Игоря с Кувалдой веселую улыбку изобразить, - просто пусто как-то мне и грустно.
- Иди ко мне, - огорошил он, отчего я округлила глаза и уставилась на учителя, как на восьмое чудо света.
- Простите? – решила уточнить, мало ли, мне померещилось.
- Я сказал, подойди сюда и пристраивай свою тушку рядом, я замерз, - Сатана для убедительности даже похлопал ладонью по постели рядом с собой.
- Вам голову контузили на задании мага-правителя? – ляпнула я недоверчиво, делая полшага назад.
- Какая осведомленная о моей жизнедеятельности заноза, - хмыкнул наставник и одним слитным движением, не давая мне возможности опомниться, повалил мое почти несопротивляющееся тельце на свою кровать, плотно прижав к себе.