Счастливая собака обратилась к старому коту, который жил неподалёку. Старый кот утопал в блохах и изнывал от лишая. Затея счастливой собаки его совершенно не заинтриговала.
— Даже не знаю, — безынициативно произнёс он, а затем принялся вгрызаться в свалявшуюся шерсть. — А что это значит — быть несчастным?
— Ну, это когда сосисок не ешь, и тебя не гладят, — незамедлительно пояснила счастливая собака.
Старый кот задумался.
— Чайки, что живут на прибрежных скалах, а сюда прилетают ковыряться в мусоре, не едят сосисок, и не припомню, чтобы их кто-нибудь гладил хоть раз.
— А чайки, про которых ты говоришь, бывали уличены в злобных поступках? Это важно, ведь это верный признак несчастья.
Кот широко раскрыл белёсые глаза и утвердительно закивал.
— Однажды схватили меня за хвост, когда я копался в помойке. Пришлось спасаться бегством.
Счастливая собака поблагодарила кота за помощь. Уже уходя, она обернулась на кота и пристально оглядела невзрачного индивида.
— Кот, а ты счастлив? — спросила она прямо.
— Не знаю. Вообще, я сосиски люблю.
— А когда чешут за ухом?
— Не очень. Плохо переношу вторжения в личное пространство. Меня за то и из дома выгнали. Разодрал хозяйского отпрыска, что всё время приставал ко мне — то тискал, то за хвост тянул, — с усмешкой сказал кот.
«Ясно всё», — подумала счастливая собака, вслух же сказала:
— Нужно было проявить к нему любовь, ибо только так можно пресечь зло. А ты всё сделал неверно.
Кот ничего не ответил — блохи вновь впились в старую шкуру. Он принялся судорожно вычёсывать кровососущих жильцов. Когда блохи наконец отступились, собаки уже не было. Оставшись в одиночестве, старый кот попробовал припомнить давно забытый вкус сосисок.
Счастливая собака тем временем отправилась на край побережья, где череда мусорных контейнеров привлекала оголтелых чаек со всей округи. Ей повезло, и она обнаружила с дюжину чаек, копошащихся в мусоре, при этом шумно переругиваясь между собой.
— О, рыбья голова, чур, моя!
— Тогда за мной та дохлая мышь.
— Она травленая, впрочем, ешь, конечно, — для тебя не жалко.
Затем чайки всей ватагой грубо гоготали и хлопали крыльями.
Счастливая собака только головой качала, глядя на них.
«Анархия, злоба и несчастье. Кот не ошибался на их счёт», — подумала про себя она.
Подкравшись сзади, собака громко залаяла на птиц, привлекая их внимание. Те же со страху сорвались с мест и, отлетев метра на три, приземлились напротив нежданного пришельца.
— Ты чего?! Зачем пугаешь народ? — обижено загалдели чайки.
— Я не пугаю, лишь хочу вам что-то сказать, а вы послушайте.
— Больно надо тебя слушать! Ты кто есть, чтобы мы на тебя тратили время?
— Я — счастливая собака. И я пришла с добром, чтобы и вы отвратились от злого пути своего и тоже обрели счастье. Вы ещё не понимаете, но вы должны быть весьма мне благодарны.
Чайки стали переглядываться между собой. Видя их замешательство, собака решила прояснить свои слова.
— Вот вы тут едите всякую дрянь: рыбьи головы, тухлую куриную кожу, литиевые батарейки. Разве это хорошо?
— Хорошо!
— Очень даже!
— Приемлемо.
Птицы затараторили наперебой. Счастливая собака рявкнула, чтобы те примолкли.
— Нет, не хорошо! Вы не понимаете даже, насколько вы несчастны. А всё потому, что отдалены от вещей хороших и пригодных, что несут в себе счастье и делают мир лучше.
Чайки молча пялились, ожидая продолжения. Кажется, собаке удалось их заинтересовать.
— Вы когда-нибудь кушали сосиски? А за ушком вас чесали?
— Такого не едали отродясь, — уверенно высказалась стая. — Заушко не чесали тоже.
Счастливая собака обернулась и подняла с земли горсть сосисок, что принесла с собой. Подойдя ближе, она вывалила их из пасти перед нервными чайками. Те с вожделением смотрели на еду, но не решались подступиться — побаивались собаки.