В этот миг всё смешалось, извернулось, куда-то поехало. Нахлынуло невероятное чувство: будто бы смотришь двумя парами глаз, причём видишь разом и кромешную темноту, и слепящий свет. Кат ощущал себя огромным, как планета, и в то же время – маленьким, как слюдяная чешуйка. Сильным, точно землетрясение, и одновременно – слабым, как тля. Подвальные стены дрогнули, Кат зажмурился, стиснул зубы…
И очнулся.
Он лежал в жутко неудобном положении: с запрокинутой головой, с подогнутыми ногами, обвиснув на туго набитом рюкзаке. Мышцы затекли, встать получилось не сразу. «Время, – бессвязно думал он, ворочаясь, – как долго всё было? Что с детьми? Догнать, догнать...» Солнце не успело пройти заметный путь по небу с тех пор, как он отрубился. Но сколько минут нужно Петеру и Ирме, чтобы достигнуть оазиса?
Освободившись, наконец, от рюкзачных лямок, Кат поднялся и побежал вперёд. Сквозь сухостойную рощу дороги не было – пришлось огибать. Он спотыкался и прихрамывал, бедро грызла пульсирующая боль: может, зашиб при падении, а, может, тело каким-то образом сохранило память о воображаемой схватке с Беном. «Догнать, – стучало в голове. – Не дам дураку помереть. Не сейчас».
Когда роща осталась позади, Кат запнулся и упал. С трудом встал, опираясь на колени. Заслонился ладонью от солнца и поглядел вдаль.
На западе желтела полоска раскалённого песка, дрожал и струился воздух, а выше клубилась плотная мешанина туч. Порой казалось, что под тучами вспыхивает блик, но, вероятно, это просто посверкивал вызванный жарой мираж.
Петера с Ирмой видно не было.
«Должно быть, добрались до оазиса, но ничего не вышло, – Кат опустил руку. – Человек – не кристалл, бомбу касанием не зарядишь. Может, хоть пацана из пустыни вытащить удастся…» Он бросил взгляд на еле-еле светящийся камень духомера. Нет. Никого ему не вытащить. И никуда уже не уйти. «Лучше бы я на Китеже остался», – бессильно подумал Кат.
В этот момент всё и началось.
Сперва под ногами заструились бледные огни. Пустошь за минуту покрылась светящимся подвижным узором, похожим на сосудистую сетку. Узор мерцал, по траве бежали фиолетовые отблески, в воздухе стоял мёртвый шелест. Пахло грозовой свежестью.
Затем вдали, над оазисом пришли в движение тучи. Раньше они стелились сплошным комковатым одеялом, теперь же вспухали, росли ввысь и в стороны, заслоняя небо пологом цвета крови, смешанной с грязью. Сквозь полог угрожающе багровело зарево; это было не солнце, потому что настоящее солнце, поблекшее, будто от испуга, оставалось на востоке.
Кату казалось, что тучи вот-вот обрушатся, растекутся, похоронят под собой пустыню. Но огромная багровая масса в небе вдруг принялась загибаться по краям. За считанные секунды она свернулась в исполинский шар, повисший над оазисом, как сорвавшаяся с орбиты луна – тёмная, грозная, готовая упасть. Внутри бурлили потоки, доносился громовой рокот.
А потом к шару с земли ринулись потоки огня. Родился и окреп ветер, завыл, толкнул в спину, понуждая бежать туда, где снизу вверх били фиолетовые молнии, где всё ревело и закручивалось в спираль, где мутной стеной стоял поднятый в воздух песок. Кат сделал два нетвёрдых шага назад, моргая и заслоняясь рукой. Огненная позёмка текла бурунами, шелест перерос в несмолкаемый треск. Молнии сверкали всё яростней, сливались в одну трепещущую вспышку. Шар медленно вращался, обрастая бахромой клубящихся дымных щупалец.
Наконец, рвануло.
Гигантская сфера мгновенно превратилась в свет. Её края охватило кольцо из нежнейшей дымки, с немыслимой скоростью раздвинулось в стороны и растаяло. По земле покатилась волна – широкая, обманчиво медлительная. Кат упал лицом вниз, закутал голову в плащ, обхватил макушку ладонями. Загремело. Ураганный порыв подхватил его, перевернул, поволок, как куклу, по траве. С головы до ног обсыпал сорной мелочью. Обдал запахом гари.
И всё стихло.
Кат выждал, пока уймётся барабанящее сердце. Закашлялся, протёр глаза, потряс головой, поморгал. Перебирая руками по земле, сел и огляделся.
Трава кругом лежала взъерошенная, всюду валялись невесть откуда взявшиеся камешки, сучки, какая-то чёрная труха. В воздухе стояла пыль, танцевали частички пепла. Мёртвая роща поредела, стала светлей: многие деревья вывернуло из земли, они полегли вершинами в сторону восхода, беспомощно топорща скрюченные, обломанные корни.
Кат подобрался и встал. Переступил с ноги на ногу, взмахнул руками. Вроде бы цел... Он всмотрелся туда, где несколько минут назад полыхала огненная сфера. Пыль оседала, сквозь редеющую мутную пелену сияло небо – матовое, безмятежное. Воздух над горизонтом больше не трепетал от жары. Трудно было различить, что стало там после взрыва, но пропали и кровавые тучи, и песчаная светлая полоса.