Выбрать главу

– Прощу садиться, – щебетала она. – Зорг? Хочешь немного сырого мяса?

Они еще только устраивались в креслах, а она уже успела похвалиться перед негритянкой заработком мужа, великолепным здоровьем ребенка, тем, что у нее в гараже стоит настоящий конь, а также двумя спальнями на втором этаже, отделанными в арабском стиле. Единственное, чего она не сделала, так это не открыла шкаф и не продемонстрировала свои наряды, но зато решила выстрелить из главного калибра. Преисполненная гордости, принесла их семейную книжку и показала первую страницу с огромной печатью и текстом, подтверждающим, что супруги имеют первый класс чистоты и в связи с этим правительство дает им разрешение иметь детей. Ниже была еще одна печать с записью: «Одно разрешение использовано».

– Вы знаете, – сказала Анна, усаживаясь напротив Сью, у которой кусок бутерброда едва не застрял в горле. – На пять детей мы никогда не решимся. Однако следующего ребенка планируем. А если мужа в будущем году повысят, то, может быть, решимся и еще на одного. Я здорова и могу рожать. А вы? Есть у вас дети? Сколько? Какие?

Кристи-Андерсон все-таки подавилась бутербродом и закашлялась, да так, что крепко закрыла глаза.

«Выжать из нее слезы», – вспомнил Вагнер приказ Барилы. Боже, как это просто. Самое легкое задание, полученное им в жизни. Знать бы, в чем игра?

Анна показывала фотографии ребенка: сокровище в предшколе, чудовище на маскараде (определить, кем он является на фотографии, было нелегко, поскольку чадо вырядилось мутантом и надо было показывать пальцем, где оно находится), а вот мальчик (поддерживаемый воспитательницей), возлагающий в государственный праздник букет цветов к памятнику Пану Яну, Воскресителю Польши. Полковник морской пехоты сумела даже разобрать надпись на цоколе памятника: «Путник, поведай Польше, что сделал я это для своего народа. Вы должны жить любой ценой!»

– Ну, чем займемся? Устроим гриль в саду? Зорг, ты хочешь?

– То-о-о-олькхо-о-о мне не суйй мххххяса, Анкххха! – промурлыкал гепард. – Не йййем жар-р-реного…

Служанка приготовила все в мгновение ока. Они уселись на плетеные стулья под огромной пальмой. Вагнер занялся приправами и очагом. Пили водку с мартини. Анна упорно чесала языком, доводя негритянку до остервенения. Боже! Самый легкий приказ в жизни. Пять минут в обществе Анны.

Вагнер снял пробковый шлем и при помощи пластикового снаряжения влез на пальму. Там он мачете срезал кокосовый орех. Анна приказала служанке вскрыть его и подать негритянке. Боже! Кокосовое молоко. «Довести до слез». Сэр! Шоколадка всхлипнула. Нет проблем. Только для чего?

Для полного улета американскому агенту потребовалось не так много. Даже без помощи амфетамина Х-12. Немного погодя Анна подала стейки из свиного ошейка. До этого был салат и немецкий коктейль: вино, водка, пиво. У Шоколадки голова пошла кругом уже после первого глотка. В гостиной заплакал ребенок, и Анна пошла его покормить. Оказалось, что на автостраде Сью даже не стала пробовать эскалопы, поскольку поверила идиотскому слуху, будто они из человечины. Наверняка она ела свинину первый раз в жизни. Лицо у нее было не очень довольное, поскольку синтетическая пища испортила находившиеся у нее на языке сосочки, лишив их возможности различать необходимые оттенки вкуса, однако она все еще усиленно моргала, стараясь избавиться от проклятых, привязавшихся к ней слез. Зорг, нажравшийся от пуза, свернулся в клубок на траве и вознамерился поспать. Домашняя такса попыталась ему докучать и даже схватила поручика за ухо, но враз образумилась и удрала, стоило Зоргу сонно зевнуть, демонстрируя свои добавочные, выдвигающиеся из-за клыков зубы.

Вагнер взял в баре бутылку коньяка, два больших бокала и провел Зосю в Верхний парк. Она смотрела на стройные ряды деревьев и глотала слезы. Вагнер же решил ее дожать. Он всегда очень тщательно выполнял приказы.

Они шли мимо хихикающих в наступающем сумраке пар, отгоняли белок, пытавшихся выпрашивать орехи, зайцев и кроликов, так и норовивших сунуться им под ноги. Потом они оказались возле ровной, как стрела, дозорной башни девятнадцатого столетия. По узким, вытертым ступеням они поднялись на площадку под крышей. Вагнер уселся, опершись о стену и поставив ноги на барьер. Тут, над вершинами деревьев, ветер от лопастей Монастырского острова был еще сильнее. Солнце заходило, и по стеклянному куполу играли отблески. Ниже простиралось море зелени, виднелись крыши резиденций влиятельных людей и главных контрабандистов. Где-то внизу трещал конный трамвай, экипажи лавировали между стволами деревьев на улице Пана Яна. Зажигали первые лампионы и газовые фонари. Люди располагались на лужайках целыми семьями, чтобы поужинать, женщины степенно распаковывали корзинки с едой. В парке открывались павильоны вечерних ресторанчиков.