– Давай!
Адъютант выполнил приказ.
– Выпускай.
Два пальца нажали надлежащие кнопки. Раздался громкий хлопок. Адъютант закашлялся, поскольку несколько частичек попало ему в нос.
– Господи! Боже!.. Боже! – крикнул Вагнер. – Господин генерал, вы выпустили чены.
– Именно так.
– Генерал, вы убили пару миллиардов людей!
– Несомненно.
– Иисус!.. Они даже не были к этому готовы.
– А мы были к этому готовы?
– Вы убили электричество. А без него, при трехпольной системе обработки земли, два миллиарда людей не выживет. Это массовое убийство…
– Да, так и будет… но не в Польше. У меня в этих грузовиках новая химия и новые растения. Я наверняка помогу выжить пятидесяти процентам поляков. У нас неплохой климат, есть натуральная растительность. О чем ты думаешь, Анджей? Разве я сосунок, несмышленыш? Мы отправились в век электроники. И что? Нас тут же вычислили и усмирили? Нет, я выпустил чены. У меня не было китайской бомбы, но зато три года специальный паровой компрессор собирал их в этот контейнер из воздуха. Какая разница как… Они рассеются по всей атмосфере – и конец электричеству, конец их радиостанциям, радарам, самолетам, телефонам, танкам на бензине. Конец! Теперь мы рулес, Анджей!
Барила вскочил с полотняного стульчика и сделал пару шагов на своих коротких кривых ножках. В мундире, одеяле и желтой пуховой куртке он выглядел на редкость комично.
– Боже мой… для чего вы это сделали? Вы убили два миллиарда людей, всего лишь нажав на запоры этого контейнера. Они не спасутся без искусственных удобрений.
– Безусловно. Убил. – Барила добродушно улыбнулся. – Польша юбер аллес. Речь Посполита рулес. От моря до моря, мать ее! Это не удалось сделать пану Яну, у него не хватило снаряжения, зато получилось у меня!!!
– А американцы?
– Не глупи. Я выпустил чены по двум причинам. Прежде всего потому, что меня тут, в этом дурацком времени, все равно вычислили бы и умиротворили. А теперь у них масса других проблем. Им не до меня. А вторая причина… Вторая и наиважнейшая… – Барила нацелил на Вагнера свой толстый, поросший редким волосом палец. – Американцы тоже прыгнули во времени. У них тысячи контейнеров в Чайна Маунти, а у меня только один. У них очень хорошо организованное государство, с огромным потенциалом выпуска продукции. Я же имею маленькое европейское государство. Однако какая им сейчас польза от этих тысячи контейнеров, если привезены чены? У меня же есть знания, великолепные паровые машины, экстра-химия, суперлекарства и семена, какие им и не снились. Посмотрим, кто возьмет верх. К тому времени, когда американцы сумеют построить тысячи пароходов, чтобы перевезти войско через океан, Польша будет занимать пространство от Атлантики до Тихого океана. От полярного круга до Средиземного моря! Посмотрим…
– Господин… – Наконец-то Вагнер проглотил застрявший в горле комок. – Пан генерал, вы сошли с ума. Вы убили два миллиарда людей…
– Вагнер! Знаешь, почему я выбрал для этой миссии тебя? – Барила одернул полы чужой желтой куртки. – Знаешь? Нет? Потому что ты самый добросовестный офицер твердыни Вроцлав. Если бы не я, тебя бы уже не было. И я знаю, что ты выполнишь каждый мой приказ, хотя за спиной и называешь меня толстым боровом.
– Господин генерал… я…
– Ты сейчас возьмешь своих людей и поведешь их в Требницу, в пункт сбора, обозначенный в плане «Б». Исполнять!
Вагнер резко отдал честь. Ему было холодно, а глаза все еще слезились от того проклятого газа, и чувствовал он себя ужасно. Однако Барила был прав. Приказ он выполнит. Он знал, где находится Требница, хотя в его время этого города уже не существовало. Был проклятый автобан нах Познань.
Вагнер подошел к какому-то прохожему, который остановился, увидев на паркинге возле «Панорамы» странные машины.
– Извините, – еще раз протирая глаза носовым платком, спросил майор. – Где здесь автобан нах Познань?
– Какой, к дьяволу, автобан?
– Ну… автобан… Автострада… хайвей… Значит, автострада на Познань.
– Какая автострада? – Мужчина в теплом плаще вытаращил глаза. – А вот дорога на Познань находится там. – Он показал рукой направление.
Времени на разговоры с этим чудаком не было, поскольку находящиеся поблизости уличные фонари начинали гаснуть. Он не знал, что они никогда уже не загорятся. Гасли фонари, замолкали телефоны, останавливались машины.
И ничто не могло остановить паровой конвой Вагнера.