— В окно, здесь ближе всего, — торопливо говорила Ней, вызвавшись быть моим штурманом, поскольку в общей суматохе следить абсолютно за всем мне было сложновато. Среагировав быстрее приказа, Проглотик разбил оружием стекло, и мы дружно сиганули вниз — не так уж и высоко.
Пожар начал разрастаться, вызывая панику у столпившихся возле ратуши людей: судя по всему, слухи расходились быстро, даже несмотря на то, что в курсе были единицы, так что вокруг была тьма-тьмущая народу, которые теперь в панике разбегались.
Со свистом несколько арбалетных болтов вонзились в поставленные позади меня щиты, и, пока котики, пятясь, шли весьма бодро, сшибая неуклюжих паникеров, я с удивительной для себя ловкостью пытался как можно быстрее скрыться за ближайшим к ратуше зданием, когда снова мигнули порталы, из которых выскочили большие мохнатые гусенички, каждая размером с собаку, а то и больше. Медленно ползая, они помахивали длинными усиками, оставляя росчерки золотой пыльцы на булыжниках, пробегающих мимо людях, и даже просто в воздухе. Кто-то споткнулся об одну такую и, повалившись на землю, испуганно закричал, схватившись за свою ногу, которая медленно покрывалась металлической золотистой коркой прямо на глазах. Гусеничка, зашевелив жутковатым зубастым ртом, поспешила к бедолаге, быстро перебирая лапками и, недолго думая, откусила у него ногу по колено, следом опутав ампутированную конечность из золота потускневшими усиками.
Еще один горожанин не увидел облачко пыльцы и вдохнул его; закашлявшись, он натужно пытался втянуть воздух, пока не упал на колени. Еще одна гусеница подползла к нему, и, скользнув усиками в его рот, с неприятным хлюпающе-хрустящим звуком попыталась достать позолотевшие легкие через столь неудачно маленькое отверстие...
К счастью, толпе было достаточно всего-то десятка жертв для того, чтобы обойти кошмар стороной, но даже так я тоже слишком задержался: сзади из пробоины уже выпрыгнули големы, вместе с войсками арверов, пытаясь добраться до меня как можно быстрее.
— Дим-Дим-Дим, давай! Еще немного, там в тебя не попадут, и ты сможешь бежать в полную силу, — торопила меня Ней, но, когда я завернул за угол, то чуть не получил острой лапкой в живот — под навесом спрятался гигантский паучище, на котором восседал арвер, украшенный гербом безликого жмота. На нем были переливающиеся доспехи, с виду ничуть не уступающие королевским, а в руках — полупрозрачный клинок. Поняв, что его раскрыли, всадник вынудил свою зверюгу спрыгнуть на землю. С глухим стуком лапки ударились о щит моего бездушного, чем я воспользовался, отсекая край конечности мечом, который выбрал вместо палицы для текущего комплекта; от еще одного удара достаточно было увернуться, после чего противник заставил паука резко присесть и ударил одновременно с этим. Прозрачный меч вошел в щит бездушного так легко, будто он был сделан из бумаги; брызнула кровь, но котик не опустил поврежденную руку, лишь попытался достать врага алебардой.
Острие оружия мягко вошло в шею до того, как наездник успел отреагировать: меч выскользнул из его руки, а тело стало безвольно покачиваться в седле, пока бесконтрольный паук пытался впиться хелицерами в обидчика, не рискуя подставлять еще одну лапку под удар. Отгоняя арахнида алебардами, оба котика оттеснили его от оружия, которое я намеревался присвоить себе, но стоило мне наклониться к нему, как взрыв ослепительного пламени отбросил меня, еще разок впечатав в какую-то стену.
— Не трогай, что тебе не принадлежит, нелюдь. Ты до сих пор этого не усвоил, даже сдохнув? — откуда-то раздался знакомый мужской голос, закончивший фразу убогим наигранным смешком.
— Фелонж?! — воскликнула Ней до того, как я сам вспомнил, как этого богатого ублюдка зовут. Ублюдок не потому что богатый, а потому что вел себя как мразь по отношению ко всем, чувствуя за собой силу папаши и всей корпорации.
Еще один всполох пламени совсем рядом, но в этот раз я не стоял истуканом и помчался вслед за щитовиками, которые слаженными действиями не оставили паучище шансов, так что тушка арахнида валялась без ног неподалеку, вяло подергиваясь.
— Я не закончил с тобой, нелюдь. Как же удачно, что тебя удостоили чести сдохнуть вместе со мной, классно будет прикончить тебя еще разок, — надо мной раскрылся золотистый портал одновременно с этими словами, и сверху посыпались големы вместе с уродскими гусеничками, чьи жгутики удерживали целую коллекцию позолоченных частей тел. Проглотик резко дернул меня, отпрыгнув вместе в сторону, тогда как второй бездушный накрылся щитом и жалобно мяукнул, когда его раздавило золотой массой, после которой остались лишь кровавые брызги на брусчатке и месиво из растворившихся в воздухе через секунду доспехов. А затем объявился и сам Апостол Алчности.
Все тот же худощавый высокий паренек, только теперь частично покрытый золотой чешуей. На его голове виднелись небольшие рога, на руках — когти, а за спиной покачивался чешуйчатый длинный хвост, усеянный костяными выростами. Но, конечно, больше всего впечатляли крылья — с размахом в несколько метров, кожистые, они были подсвечены смесью сиреневого и золотого оттенков, словно бы свет струился откуда-то изнутри. Выдохнув шарик огня на ладонь, Майкл усмехнулся.
— Слабак... Или я слишком силен? Как же здорово, что этот мир в полной мере понимает силу денег! Я чувствую такую мощь и власть, о которых никогда не мечтал, и это лишь начало! Твое дохлое тело будет первым в моей тропинке из трупов, по которой я пройду к абсолютной власти!
— И долго репетировал? — видя, что засранец заразился типичной болячкой злодеев — монологитом, я осторожно отцепил мешочек от пояса, который не проверял с момента битвы с мясником. — Ты убиваешь своих же потенциальных последователей, грош цена такому царьку.
— То-то и оно, задохлик, если бы ты понял суть, то мог хоть что-нибудь мне противопоставить. Мы должны убивать слабых, купаясь в своем грехе, а не молиться за их благополучие! Боги — наши союзники, а не этот тупоголовый скот, не знающий, чем занять себя! — поучительным тоном пролепетал Майкл, махнув рукой. — Да и вообще, если бы их не убил я, это сделал бы кто-то другой, они должны быть благодарны, хе-хе.
— Считай, что к твоим дронам я отнесся точно также, — постаравшись улыбнуться, сказал я.
— Сдохни и порадуй меня извинениями перед смертью.
Спрыгнув, дракон-недоросток взмахнул крыльями, отчего шар в его руке разросся в десятки раз, и снова швырнул пламя в мою сторону, где я и остался стоять, в этот раз не убегая. Отлетев, я проскользил по брусчатке, и остался лежать.
— Дима!
«Погоди».
— И все? — вновь рассмеявшись, Алчность направился ко мне, сопровождаемый топотом тяжелых големов. — Это даже не см... Тварь!
Мешочек с остатками едкой крови рейдеров улетел в сторону апостола, и шмякнулся, к сожалению, не на лицо, а на шею. Растекшись по коже, кровь почти сразу же зашипела, и Майкл, матерясь, попытался стряхнуть вязкую жидкость, еще больше ее размазывая по себе.
— Сейчас! — вскочив и тут же прыгнув, мы вместе с Проглотиком попытались ударить апостола, но големы оказались на удивление шустры, не говоря уж о том, что я краем глаза заметил, как остальные войска уже приближаются к нам. Выставив свои металлические руки, статуи заблокировали оба удара, закрывая Майкла сплошной стеной, так что на повторную атаку у нас уже и не осталось возможности. Бегом отсюда к чертовой матери!
Дом, таверна, дом, хрен знает что. В такой ситуации город кажется слишком большим, и стоит еще подумать, как я буду быстро перебираться через стену.
— Смотри, Дим, смотри! — радостно закричала Ней, указывая пальчиком на замерцавший впереди алый портал, который меня уже раз выручил у Шэдмеров. Неужели некто все еще пытается мне помочь таким странным образом? Почувствовав прилив сил, я оттолкнулся от земли, чтобы преодолеть большую часть расстояния за один прыжок, когда в воздухе меня сбила фигура с кожистыми крыльями. Покатившись кубарем по земле, мы наносили друг другу удары один за другим, но у меня не было и шанса против чешуйчатой кожи, тогда как когти дракона оставляли глубокие выщерблины в моем доспехе.