— Так что, получается, прелат ему руку оторвал? — округлил я глаза. — И что прелату помешает победить в этот раз.
— В первом бою Вольфганк поиздержался на божественной святости, а восстановить ее быстро у него не выйдет. — с сомнением ответил эльф.
— А Кердрайку отсутствие руки не помешает?
— Нет, он уже давно потерял все, что делало его похожим на человека, и стал совершенно новым существом, предел силы которого даже я не могу представить. Не сомневайся, боевая мощь Кердрайка с потерей руки практически не уменьшилась. Теперь о тебе, твоя задача лежать здесь и не отсвечивать!
— Весь бой? — удивился я.
— Желательно да, ты светлякам не соперник! Но если решишь что твоя жизнь достойная плата за вмешательство в бой, можешь рискнуть! Ты кажется мне здесь именно для этого.
— Грей, почему я не вижу здесь Сторика? — задал я уже давно гнетущий меня вопрос. — Он жив?
— Да жив он, его и еще нескольких счастливчиков, умудрившихся попасть под горячую руку прелата, будут еще долго лечить от ожогов нанесенных святой силой.
Эльф замолчал, и на поляну опустилась тишина, засада была взведена в боевую готовность. Даже зная расположение каждого из бойцов группы, сколько бы я не вглядывался, все равно не мог их разглядеть.
Слава хаосу гном жив, я уже успел многое понадумывать, когда появившись в точке сбора, не обнаружил среди хаоситов вечно улыбающуюся морду гнома. Так, надо выбросить из головы посторонние мысли, они будут только отвлекать от предстоящей работы.
Глава 8
Постепенно до нас стал доносится шум, двигающегося в нашу сторону отряда, а точнее скрежет доспехов, которые при каждом движении издавали громкие звуки. Когда отряд вошел в поле моего зрения я увидел что светляки, выглядят не так опасно как предполагал раннее. Доспехи шагающих впереди рыцарей, представляли собой жалкое зрелище, мятые, грязные пластины, некогда сияющей на солнце брони, сейчас являлись снижающим подвижность балластом, который был усыпан дырами и широкими прорехами. Оставалось только удивляться как рыцари, имея такие поврежденные доспехи, еще могут двигать на своих двоих, но самое удивительное, раненных и увечных среди них не было.
Паладины выглядели гораздо опаснее младших братьев по оружию, и внушали опасения только тем, что на их доспехах практически не было повреждений и вмятин. На их не скрытых глухими шлемами лицах, не было видно ни тени сомнений в правоте своих действий и они выражали готовность сражаться, даже у демона в пасти. В середине отряда уверенно шагала самая колоритная личность, мощный высокий старик в массивных доспехах, укрывающих без малейшего зазора все тело. Но самым страшным и вызывающим в моем сердце панический страх, был нимб, парящий над его седовласой головой. Серый металлический обруч, украшенный в центре гигантским алмазом, был фактом моего страха, именно он делал и придавал фигуре добродушного старика фактор самого опасного существа, от которого на подсознательном уровне хотелось держаться как можно дальше. Правой рукой он сжимал длинную рукоять двуручного меча, лезвие которого покоилось на его плече, последним, за широкой спиной Вольфганка, семенил маленький черноволосый человек в роскошно расшитой мантии. Мелкий и щуплый маг, не впечатлял на фоне своего отряда, тем более моего, и даже его посох, с ярко сияющим рубином в его руках, казался маленькой не вызывающей опасения игрушкой.
Когда отряд светляков, практически оказался на отметке атаки, прелат, вскинул левую руку вверх. Его люди замерли подняв щиты, а старик прикрыв глаза прислушивался к лесу, но прежде чем он успел крикнуть что они окружены, по ушам ударил громкий шипящий звук и голова ближайшего ко мне рыцаря не смотря на прочный шлем разлетелась как спелый арбуз. Упавшее на колени тело неудачливого рыцаря, послужило сигналом к началу будущей битвы.
Вокруг окруженного отряда, кусты взрывались, являя их глазам готовых к бою хаоситов. Буквально через миг в рядах рыцарей царило полнейшее безумие скоротечного боя, рыцари не могли ничего противопоставить атаковавшей их стихии и разлетались по земле, исковерканными кучами метала и плоти. Практически все хаоситы были вооружены тяжелым двуручным оружием, и из-за их запредельных физических возможностей, взмахи, выпады оружия, было сложно заметить глазами, не говоря уже о парировании.