Будучи цесаревичем, я часто качал головой, наблюдая за недоработками охраны и других служб безопасности, представляя как начну водить реформы. А я ведь обычный человек, пускай и знакомый с военной дисциплиной, но именно охраной никогда не занимавшиеся. Возможно мои знания и почерпнуты в основном из кинолент, но какое это имеет значение, если здесь сплошные недоработки и халатность. Видимо на безопасников так повлиял долгий спокойный период. Просто не было необходимости так опекать важных особ.
Я сделал себе мысленную зарубку, об очередном недосмотре генерала Кутепова. Слабая, очень слабая организация похорон. Впрочем, я и сам виноват.
Надо будет составить список всех моих наблюдений и совместно с Кутеповым проработать инструкции для личного состава.
А то смешно выглядит. Доверился опытному министру, а тут сплошной бардак и держится всё на добром слове.
С одной стороны можно и на меня попенять. Мне столько бумаг приносили на подпись, что аж жуть разбирает. Порядок ритуальных мероприятий там тоже присутствовал. Да, не перепроверил и не изучил как следует план шествия. Но что изменил бы «пристальный взор» царя? Можно подумать, что у двадцатилетнего (пускай даже и тридцатилетнего) императора большой опыт организации охраны общественного порядка в период массовых мероприятий. Да что там вообще поймёшь из текстовых приказов. Хоть бы таблицу какую сделали, или графически изобразили. Я ведь не компьютер… Хотя, кто знает, что там обычно находится в головах царственных особ. Может и должен был разобраться лишь скользнув взглядом. С одной стороны, кто ж его знал, что на меня кинется какой-то придурок с «пушкой», а с другой, меры должны быть и против армии таких. Ещё и с гранатами. Когда я в последний раз, ещё в своём мире, был на Красной площади, там каждого человека пропускали через рамочный металлодетектор. Может, здесь таких не изобрели, но даже покойный Попов отыскал где-то девушку, что чувствовала металл на расстоянии. Думаю с тех пор, таких в России немало родилось,
Чувствую, с Кутеповысм нужно провести беседу. Поделиться, так сказать, опытом. Да и в свои руки пора брать порядок. А то следующий такой раз, вполне может оказаться последним.
Эх, всё сам…
Вот, кстати, что это за фрукт с револьвером? По идее его и допросят и отчёт мне принесут, но руки чешутся провести допрос самостоятельно.
Но в целом, всё так как и должно быть. Неизвестного террориста скрутили и куда-то увезли, а юному императору следует проводить в последний путь почившего в бозе предка, что означает, что мне положено чинно стоять у гроба, слушать литию, принимать, вместе с «тетушками» и «матушкой», соболезнования от двух сотен почти неизвестных мне лиц, среди которых и наши князья с графьями, бородатые дядьки купеческого обличья, люди ученого вида, а ещё уйма дипломатов, представляющих иноземные державы. Наверное, кому-то положено подсчитать — сколько венков возложат к могиле Николая Второго, кто из королей первым направил телеграмму с выражением соболезнования, а кто пренебрег выражением скорби.
И вроде я делаю то что должен. Место и время неподходящие. Но меня уже все достало! И церемонии, и мундиры, и постные лица. Не будь я царем, сам уже устроил бы революцию. По крайней мере, беззаботность служб безопасности этому только поспособствовала бы.
Чувствую, что еще двадцать минут, и начну строить вполне реальный план по собственному свержению…
Ох, надо отвлечься и подумать о чём-то другом.
Я бросил взгляд на пол Петропавловского собора Интересно, а как же производились работы? Чтобы вырыть могилу для покойного императора, требовалось вытащить несколько каменных плит, а уже потом копать. Плиты то здесь наверное здоровенные…
Я старался соблюсти выражение лица, соответствующее моменту, и изо всех сил старался не зевнуть.
Спустя минуту нашёл вполне интересное занятие. Я то и дело бросал взгляды на своих «родственников». Кажется, скорбь в них была, но какая-то ненатуральная. Будто театральную труппу набрали.
К слову, в той жизни у меня имелись родственники, умершие от рака. Я хорошо помню измученные взгляды их близких, а потом, после смерти, в их глазах читалось облегчение. Николай Александрович был немолод, а его болезнь, с которой не справлялась ни магия, ни медицина, постоянно причиняла ему боль. А ведь император, чтобы сохранить ясность мысли, в последнее время отказывался принимать болеутоляющие средства.