Тот кивнул. Берэнин встала. Когда танцующие остановились, и разговоры смолкли, она улыбнулась:
— Веселитесь, друзья. Дела империи зовут меня прочь, но для вас это не повод прерывать ваш вечер. — Она вышла через задний вход, чтобы её уход не замедляли прощания. — Ты прочитала это? — спросила она у Ишабал, шагая вперёд, с пожилой женщиной рядом, и со спешащим позади Кэном.
— Я не взяла на себя смелость, — чопорно ответила Ишабал.
Берэнин замедлилась, и протянула ей записку от Сэндри. Ишабал прочитала её, дважды, на миг закрыла глаза, будто молясь, и передала записку Кэну.
— Кто мог быть настолько глуп, чтобы напасть на дворянку в имперском дворце? — захотел узнать Кэн. — И как этот идиот собирался совершить это — и не попасться?
— Скоро узнаем, — парировала Берэнин, остановившись, чтобы взять себя в руки. — После чего я решу, что делать с этим глупцом, и с любым идиотом, согласившимся ему помогать. Но сперва я бы хотела, чтобы вы двое подготовились. Я очень не хотела бы на собственном опыте выяснить, что их наставники переоценили способность наших гостей держать себя в руках, когда дали им медальоны в столь юном возрасте.
Вздохнув, Берэнин разгладила свои золотые юбки. Затем, лениво, будто прогуливалась по своим садам, она повела своих магов в свой личный зал для аудиенций.
Снаружи стоял стражник. Благодаря годам службы, его лицо оставалось бесстрастным, хотя взгляд был неуверенным: большинство посетителей личного зала для аудиенций являлись в дневное время. Когда императрица остановилась перед ним, он поклонился, и открыл для неё и её спутников дверь.
Сидевшие там трое молодых магов встали, когда вошла Берэнин. Все трое, включая Сэндри, носили свои медальоны поверх одежды. Трис выглядела растрёпанной, с двумя толстыми, извилистыми локонами, свободно свисавшими из её обычно забранного в сетку клубка. Её лицо было бледным, и блестело от пота, но взгляд серых глаз леденил. Стеклянная драконица подобно охраняющей статуе сидела у неё на плече, уцепившись лапкой за волосы.
Браяр тоже потел. Когда он посмотрел на императрицу, она ничего не смогла прочесть у него на лице.
То, как Ишабал описала внешний вид Сэндрилин, вполне соответствовало действительности. Волосы Сэндри представляли собой взъерошенную копну, спутанную и перевитую. Её одежда, по крайней мере, не была помята — свидетельство её власти над нитями, — но её руки и ступни были перевязаны тряпками. Её лицо было покрыто пылью и ссадинами. Взгляд её васильковых глаз был полон стали.
— Моя дражайшая Сэндрилин, — сказала императрица, шагая к ней, вытянув руки. — Что с тобой случилось?
Сэндри посмотрела ей прямо в глаза:
— Финлак фэр Хьюрик со мной случился, — сказала она незнакомым, хриплым голосом. — Фин, и этот отвратительный обычай с похищением, которому вы позволили процветать в этой стране. — Она закашлялась, морщась от боли. Слёзы потекли по её лицу. Она со злостью смахнула их.
Берэнин остановилась, уставившись на девушку:
— Что? — спросила она, сбитая с толку. — Фин… Финлак… сейчас в танцевальном зале. — Её мозг стремительно заработал, как всегда случалось во время кризиса. Так её учили. — Что случилось с твоим голосом?
— Такое бывает, когда кричишь, — холодно сказал Браяр. — Могу я сходить в мои покои, чтобы взять ей что-нибудь от горла?
— Кэн, пожалуйста, позаботься об этом, — приказала Берэнин.
Когда Кэнайл подошёл к Сэндри, та попятилась. Браяр подошёл, встав рядом с ним:
— Будь очень осторожен с тем, что делаешь, — тихо сказал Браяр. — Наше терпение на исходе.
— Понял, — ответил Кэн. — Это просто лёгкое лечебное заклинания, Клэйхэйм. — Он наклонился вперёд, положив широкую ладонь на грязную шею Сэндри. Она дёрнулась, затем закрыла глаза. Несколько мгновений спустя, Кэн отошёл от неё.
«То есть, Финлак проделал это в моём собственном дворце?» — гадала Берэнин, и её сердце сковывал лёд. «Не один, конечно же. И как он думал отсюда сбежать?»
Она выбрала кресло, вместо трона, и уселась.
— Думаю, я пойму лучше, если ты объяснишь, Сэндрилин, — холодно сказала она. — Все садитесь, пожалуйста. Если у вас есть жалоба, то я уверена, что её можно разрешить.
— Я тоже уверена, — ответила Сэндри, садясь в кресло. Её голос звучал грубо, но отчётливо. — Трис, пожалуйста, садись, а то упадёшь.
— Я не какой-нибудь изящный цветок, которого может истощить собственная магия, — парировала Трис. — Я сейчас могу снова опустить нас к основанию скалы, если хочешь. Кстати говоря, насчёт скал… — Она села в кресло, и вытащила из сетки длинную косичку.