«Кэн мог бы попытаться совершить такое похищение. Он бы добился успеха, но я не думаю, что мне нужно беспокоиться, потому что он явно влюблён в Берэнин. Джак, может быть? Нет, глубоко внутри Джак слишком добросердечен. Ну что за куча золы этот двор, и по большей части состоит из шлака. Думаю, Ризу слишком близка к императрице, так что ей никогда не приходилось оглядываться через плечо, высматривая похитителей».
Сердце забилось у неё в груди. «Оно пытается затопить этот вопрос, пришедший мне на ум. Я думала, что у меня будет всё лето, чтобы поработать над ней, прежде чем придётся спросить. Я думала, что за это время мы сможем построить что-то крепкое, в то время как сейчас у нас всё так ново. Хотела бы я, чтобы у нас было больше времени, чтобы сплавиться вместе!»
«Желания — игрушки, которыми забавляется твой разум, пока пираты подкрадываются сзади». Это была одна из любимых поговорок тёти Хулуэ́йме — призрачные слова тётки, уже семь лет как мёртвой.
Даджа покачала головой, чтобы прочистить её. «Тётя Хулуэйме мне никогда не нравилась», — подумала она, стучась в дверь Ризу.
— Открыто, — позвала её возлюбленная.
Даджа прикусила губу, и вошла в комнату Ризу.
Будучи Госпожой Гардероба, Ризу имела две маленькие комнаты, отведённые для тех, кто состоял на службе у императрицы. «Только имперским гостям дают достаточно места, чтобы дышать свободно», — пошутила она про десять с лишним ночей, которые провела у Даджи в покоях. Теперь же Ризу сидела за столом в углу гостиной, и что-то писала. Она подняла на Даджу взгляд, и попыталась поприветствовать её своей обычной лучезарной улыбкой. В результате её роскошные губы лишь задрожали.
Даджа заглянула в спальню. Та была аккуратно прибрана. Не было никаких признаков собирания вещей. Она зашла, и села на кровать, разглаживая складки на воздушном покрывале пальцами, дрожавшими не меньше, чем губы Ризу.
— Ты могла бы остаться. — Ризу подошла, встав в дверном проёме. — Останься здесь, со мной. Будь бриллиантом в имперской короне. Благодаря всей твоей работе с живым металлом ты заслужишь место среди великих магов. Я хочу, чтобы ты осталась. Мне нужно, чтобы ты осталась.
— Почему ты не хочешь поехать со мной? — спросила Даджа срывающимся голосом. Впервые в жизни она поняла все стихи о любви, всю страсть в описаниях поцелуев любимого и прикосновениях любимого. «Я всегда думала, что магия выжгла такого рода возбуждения у меня из вен», — думала она, проводя пальцем вдоль вышитой розы. «Я всегда думала, что именно поэтому поцелуи мальчиков вызывали у меня странные ощущения, а не потерю чувств, и почему руки мальчиков лишь заставляли меня отстраняться. Теперь я знаю, что просто не туда смотрела. Теперь я нашла кого-то, кто мне подходит, и это — она». — Как ты можешь относиться ко мне так — и не желать поехать со мной? — спросила она. — Ты разве не любишь меня?
— Люблю, — прошептала Ризу. — Ты сильная, и милая. Ты создаёшь прекрасные вещи, ты поёшь мне песни из далёких земель… я правда люблю тебя.
Даджа подняла взгляд, и увидела недосказанное в отведённом взгляде своей подруги, и в её побледневших губах.
— Но императрицу ты любишь больше.
— Не в том смысле, — возразила Ризу. — Не в постели. Я никогда не буду относиться к ней так. Но разве ты не видишь? Она — всё, что есть в Наморне светлого и прекрасного. Она спасла меня от замужества, которого я не хотела. Она подарила мне земли и собственный доход, чтобы мне не нужно было полагаться на мою семью — или подчиняться желаниям моей семьи касательно меня самой. — Ризу села рядом с Даджей, и взяла её покрытую металлом ладонь в свои собственные. — У меня есть власть в её дворце. Я являюсь частью чего-то великолепного. Она строит мосты, госпитали, библиотеки, дамбы, назови что угодно — она это построила, во славу империи. Как ты можешь не хотеть принадлежать всему этому?
— Она всё это делает, но тем не менее позволяет женщинам империи становиться добычей, — ответила Даджа, выдёргивая свою руку.
— Я — не добыча, — сказала Ризу. — Ни я, ни Кэйди, ни Иша, ни остальные женщины во дворце. Ты тоже будешь в безопасности, Даджа. И мы будем вместе. — Она наклонилась вперёд, и поцеловала Даджу, обещая этим поцелуем любовь.
Даджа встала.
— Ты знаешь, я даже верю, что в её дворце я буду в безопасности, — сказала она Ризу. — Но Сэндри — не будет. Она никогда не будет в безопасности, покуда императрица хочет привязать её к Наморну. И Сэндри — моя сестра. Ты даже вообразить не можешь, насколько мы близки — Сэндри, Браяр, Трис, и я. Мы — одна личность в аспектах, о которых ты ничего не слышала.