Сила Даджи сияла из спальни. Полная решимости, Трис пошла к двери.
— Если бы ты просто вела себя как скотина со мной, я бы это стерпела, потому что когда доходит до дела, вы, Торговцы, не умеете себя вести, — жестоко произнесла она. Трис по опыту знала, что резкость подстрекала Даджу лучше, чем доброта. — Но у тебя не было права пугать бедного старика Жэгорза до потери последних остатков его здравомыслия. Ты для него — что-то вроде талисмана, и когда ты говоришь ему уходить, по его мнению это значит, что он не может ехать с нами. А теперь поднимай свою задницу, и пойди скажи ему, что ты даже не подумаешь его оставлять!
— Позже! — крикнула Даджа. Она лежала на кровати, животом вниз, и подняла лицо из своих подушек, чтобы говорить. — Я поговорю с ним позже, Трис, а с тобой я сейчас не буду говорить вообще, поэтому проваливай! И оскорблением моего родства с Торговцами ты тоже ничего не добьёшься, ты, крысоносая, скупая, жадная купчиха.
Трис собралась было устроить Дадже разнос, когда уловила рваные нотки в её голосе. Нахмурившись, она подошла, и плюхнулась на кровать, укротив свои крутящиеся ветерки, пока те опять не застыли. Даджа слишком медленно отвернула от Трис своё лицо.
— Ох, вот ведь, — сказала Трис, поняв, в чём дело. Глаза Даджи были мокрыми и опухшими. Из носа текло. Трис вытащила из кармана носовой платок, и сунула Дадже в руку. Когда Даджа попыталась убрать руку, Трис схватила её запястье.
— «Ты правда думала, что она поедет?» — спросила Трис через их магию. — «Расстанется со своим местом при дворе, рядом с императрицей, чтобы жить за счёт твоей щедрости? Ризу горда, Даджа. И у неё есть на то все основания. Будучи Госпожой Гардероба, она решает, что носит каждый стражник и слуга во дворце. Она выбирает имперский гардероб. Что бы она имела в Саммерси, по сравнению со всем этим?»
— «Но я же её люблю!» — воскликнула Даджа, не сопротивляясь восстановлению связи между ними. — «Я думала, что она любила меня!»
Трис вздохнула, и похлопала тяжело вздымавшуюся спину Даджи:
— «По крайней мере, она не засмеялась над тобой, когда узнала о твоих чувствах», — заметила она. — «По крайней мере, она не превратила тебя в шутку для своих друзей. И она рассказала тебе о тебе самой то, что тебе правда следовало знать: ты красивая, и заслуживаешь любви. Хотя бы на лето».
— «Все парни, с которыми я встречалась в Саммерси после возвращения из Кугиско, говорили, что я была холодной», — устало ответила Даджа. — «Мне не нравилось с ними целоваться. В этом не было ничего особенного — того, что в книгах называется любовью. А потом, когда мне понравилось целоваться с Ризу… это было таким блаженством. Я не холодная. Я просто не с теми целовалась. Даже после того, как жила у Ларк и Розторн, я никогда не думала, что, возможно, мне следует целоваться с девушками. Они никогда меня не привлекали. Ты когда-нибудь…?»
Трис покачала головой:
— «Интереса не было», — объяснила она. — «И парням не нравится целовать толстую девушку, вроде меня. А ещё они меня боятся. Это тоже не способствует делу».
Какое-то время они сидели молча, Трис просто поглаживала Дадже плечи. Наконец Даджа оттолкнулась от кровати, и перевернулась, усевшись.
— Они превратили тебя в шутку? — хрипло спросила она, и высморкалась.
— Дважды, — тихо ответила Трис. — После этого, я старалась не давать парням знать, когда они мне нравились. Однажды парень назначил мне встречу в саду. А потом он с друзьями облили меня мёдом. Сказали мне, что даже галлона мёда не хватит, чтобы удовлетворить такую кадку, как я.
— Жалкие, дерьмокопы-павао, — прошептала Даджа. — Ты… потеряла контроль?
— Я вызвала дождь, — ответила Трис. — Чтобы смыть с себя мёд. Ну, ладно. Ещё чтобы прогнать их. Но я пыталась вести себя хорошо. С погодой.
— А второй парень? — спросила Даджа, вставая, чтобы умыть лицо.
— Над ним насмехались, пока он меня не возненавидел, — сказала Трис, пожав плечами. — По крайней мере, оба раза мы, в конце концов, покидали город. — Она ощутила, как её лицо заливается румянцем. Если бы там был свет, то Даджа увидела бы, как она покраснела от унижения. — После этого я зарылась в учёбу, и старалась не замечать парней. Большинство из них — не как Браяр, знаешь ли. Он тебя доведёт до смертоубийства, но скрыто в нём только хорошее. И он никогда не ведёт себя гадко с женщинами, ты заметила? Ни с деревенскими девочками, ни со старушками, которые хотят ему рассказать, какие они в своё время были красивые.