Сэндри сделала шаг назад:
— Сила? Я еду домой. — Она посмотрела на Даджу и Браяра: — Мы едем домой. И уж лучше бы Трис тоже поехать домой. Завтра мы вернёмся. Если вы её не пропустите…
— Я не могу её остановить, — честно сказала Ишабал. — Вообще, я ухитрюсь быть в нескольких милях отсюда.
— «Ты это слышала?» — спросила Сэндри. — «Хочешь отомстить?»
— «Нет», — ответила Трис. — «На это уйдёт слишком много времени, и хлопотно это».
— Трис говорит, что лучше бы ей вас не видеть, — крикнул Браяр. Они с Даджей слышали состоявшийся разговор. — Она говорит, что если вы снова перейдёте ей дорогу, то ей придётся строго с вами обойтись. — «Нет смысла позволять ей — никому из них — расслабляться», — твёрдо сказал он девушкам. — «Мы же хотим, чтобы они нескоро забыли этот день». — Он потрусил обратно, чтобы забрать свой шаккан и их лошадей, и прошёл вместе с ними обратно через арку.
— «А пока что мы покинули Наморн, и въехали в Оларт». — Вслух же Даджа произнесла: — А вот и Жэгорз с Гудруни. Разве сейчас не полдень? Я проголодалась!
Сэндри забралась в седло своей кобылы. Браяр и Даджа поехали дальше, а она постояла у ворот, хмурясь.
«Незавершённые дела», — подумала Сэндри. «Что я могла забыть? Трис права: месть — это слишком хлопотно».
Она развернула свою лошадь, и последовала за остальными. Она догнала их как раз вовремя, чтобы услышать слова Браяра:
— Так, если память мне не изменяет, когда мы проезжали здесь в прошлый раз, то ели у Рэйти. У Торговцев был какой-то священный праздник с постом. У Рэйти была лучшая рыбная запеканка, какую я когда-либо пробовал. Интересно, она сегодня в меню?
Реакция на сотворённую ими магию наступила в полдень. Внезапно даже Браяр с трудом стал пихать в рот еду. Все трое молодых магов попросили у повара прощения за то, что не доели, и ушли в комнаты, которые Гудруни дальновидно для них сняла.
Когда они проснулись, оказалось, что они проспали всю ночь и до полудня. Амброс и Трис прибыли после заката, но Трис, вымотанная попыткой догнать их, проснулась только тогда, когда они приканчивали второй обед. Когда она поковыляла к их столику в саду, с Чайм на плече, Жэгорз бросился к ней, чтобы помочь.
— Я сделал так, как ты велела, — сказал он ей. — Я тебе это говорил вчера? — Он помог ей сесть на скамейку рядом с Браяром. — Теперь они знают, что ты видишь на ветру. Я не думаю, что они считают тебя тщеславной.
Трис вздохнула:
— Ты несомненно прав. Жэгорз, благодарю тебя за то, что помог им. Я знала, что ты справишься. А теперь, пожалуйста, я хотела бы поесть, если можно. Я проголодалась. — Она посмотрела на блюдо Браяра: — Это пирожки с капустой? Я согласна никогда больше в жизни не видеть ни одного пирожка с капустой.
Обслуживавшая их девушка подошла, чтобы дать Трис меню. Когда Трис выбрала себе блюда, все ненадолго замолчали. Тишину нарушил Жэгорз, сказав:
— Мне это нравилось.
Трис и остальные повернулись, чтобы взглянуть на него. Он решил сесть за на скамейке за соседним столом. Судя по наклону его очков с латунными линзами, он глядел в даль.
— Что нравилось, Жэгорз? — мягко спросила Сэндри.
— Когда мне уделяли внимание. Когда меня слышали. Когда я был полезен, — произнёс он мечтательным голосом. — Раньше со мной ничего такого не было, я был просто сумасшедшим. Я не хочу возвращаться к тому, чтобы быть сумасшедшим, который слышит всякую всячину, и иногда видит её. Мне нравится, когда мне уделяют внимание. — Он встал, и пошёл прочь, засунув руки в карманы.
— Жэгорз, — позвала Трис. Он остановился, но не обернулся к ней. — Это действительно приятно. Я знаю, — сказала она ему.
Он кивнул, и оставил их в саду одних.
Когда он ушёл, Амброс посмотрел на Браяра, Даджу, и Сэндри:
— Эта ваша подруга очень упорная, — с уважением сказал он, кивая в сторону Трис.
— О, все три девчонки такие, — небрежно бросил Браяр. — Иногда приходится швырять в них кирпичом, чтобы привлечь их внимание. Думаю, они это унаследовали от своих матерей.
— Мне тут подумалось, что можно быть слишком упорным, — заметила Даджа, бросая взгляд на Сэндри. — Упорным до такой степени, что мы несправедливо поступаем с нашими людьми, потому что настаиваем на том, чтобы видеть всё только с одной стороны.
— Упорствовать в том, что нечто хорошее для тебя — это добро, — протянула Трис.