Однако легко понять, что в пределах совершающегося бытия удовольствие и неудовольствие могут иметь лишь смысл средств – не говоря уже о том, что неизвестно ещё, можем ли мы вообще усматривать «смысл», «цель» и не остаётся ли для нас неразрешимым вопрос о «бессмыслии» – и о противоположности ему.
Развитие пессимизма в нигилизм. Извращение ценностей. Схоластика ценностей. Отрешённые, идеалистические ценности, вместо того, чтобы господствовать над действиями и руководить ими, обращаются с осуждением против действия.
Противопоставления, занявшие место естественных ступеней и рангов. Ненависть к иерархизму. Противопоставления соответствуют эпохе господства черни, ибо они общедоступней.
Отвергнутый мир противопоставляется искусственно воздвигнутому «истинному, ценному». Наконец, делается открытие насчёт того, из какого материала был построен «истинный мир», и нам остаётся один только «мир отвергнутый», и высшее разочарование в нём обосновывает его негодность.
Таким образом налицо нигилизм: остались одни осуждающие оценки – и ничего больше!
Из этого вытекает проблема силы и слабости:
– слабые гибнут от этого;
– более сильные уничтожают то, что ещё оставалось целым;
– сильнейшие преодолевают осуждающие оценки.
Всё это вместе взятое и составляет трагическую эпоху.
[3. Нигилистическое движение как выражение декаданса]
В последнее время много злоупотребляли случайным и во всех отношениях неподходящим словом: везде говорят о «пессимизме», идёт борьба вокруг вопроса, на который должны найтись ответы, кто прав – пессимизм или оптимизм.
Не было понято то, что, казалось, лежало как на ладони, а именно – что пессимизм не проблема, а симптом; что это название [следует] заменить «нигилизмом»; что вопрос о том, что лучше, – бытие или небытие, сам по себе уже болезнь, признак падения, идиосинкразия.
Нигилистическое движение есть лишь выражение физиологического декаданса.
Следует понять, что:
– всякого рода упадок и заболевание непрестанно принимали участие в работе создания общих оценок;
– в получивших господство оценках декаданс достиг даже некоторого перевеса;
– нам приходится бороться не только против реальных последствий всяческого современного ужаса вырождения, но что и весь дотоле проявившийся декаданс ещё не сыграл своей роли, т. е. продолжает жить.
Подобное общее отклонение человечества от своих коренных инстинктов, подобный общий декаданс в деле установления ценностей есть вопрос par excellence[12], основная загадка, которую задаёт философу такое животное, как «человек».
Понятие «декаданса». Отпадение от целого отдельных его частей, упадок сами по себе ещё не заслуживают осуждения – это необходимое следствие жизни, жизненного роста. Появление декаданса так же необходимо, как любое восхождение и поступательное движение в жизни – не в нашей власти устранить его. Разум же хочет напротив, чтобы за ним было признано данное право.
Позор для всех социалистических систематиков, что они думают, будто возможны условия и общественные группировки, при которых не будут больше расти пороки, болезни, преступления, проституция, нужда… Но ведь это значит осудить жизнь…
Не в воле общества оставаться молодым. И даже в полном своём расцвете оно выделяет всякие нечистоты и отбросы.
Чем решительнее и отважнее действует общество, тем богаче оно неудачами и неудачниками, тем ближе оно к своему падению… От старости не спасёшься учреждениями. И от болезни так же. И от порока.
Основной взгляд на сущность декаданса состоит в следующем – то, в чём доныне видели его причины, есть его следствия.
Это изменяет всю перспективу моральной проблемы.
Вся этическая борьба против порока, роскоши, преступления, даже против болезни представляется наивностью, оказывается излишней – нет «исправления» (против раскаяния).
Сам декаданс не есть что-то, с чем нужно бороться, – он абсолютно необходим и присущ всякому народу и всякой эпохе. А вот с чем нужно всеми силами бороться, так это с занесением заразы в здоровые части организма.
Делается ли это? Делается как раз противоположное. Гуманность об этом только и заботится.