Позади них зияли абордажные челюсти их штурмового корабля, его обветшавшие внутренние помещения освещались мерцавшими люменами. Перед ними лежало оружие, свидетельствуя о безоговорочной капитуляции.
Авточувства Йоннад высветили четыре микроразлома вокруг абордажного судна, где примитивные распылители взрывной пены не смогли как следует запечатать корабль в корпус. Судя по скорости, с которой воздух со свистом уносился прочь через эти щели, и вползавшему внутрь холоду вакуума, он пришёл к выводу, что побеждённые рождённые в Течении смогут продержаться в этом месте не больше несколько минут.
— Что нам с ними делать? — бесстрастно спросил Тибо.
— Они сдались и будут приведены к Согласию, — ответил Йоннад, позволив словам эхом отразиться от вокс-решётки шлема. — Они не испорченные ксеносы, а потерянные дети человечества, и поэтому им будет дарован свет Имперской Истины.
Он слышал, как рождённые в Течении отдавали приказы и выкрикивали боевые кличи, и хотя их диалект несколько отличался от терранского стандарта, он оказался достаточно близок для понимания. Как и ожидалось, он увидел, что некоторые среди рождённых в Течении слегка расслабились. На нескольких лицах появилась надежда.
Эта надежда возросла, хотя и не сильно, когда Имперские Кулаки показывая болтерами велели пленникам подняться и выйти из отсека. Они подчинились, двигаясь парами и положив руки на голову, брат Лордиан шёл впереди, а остальная часть отделения замыкала колонну. Йоннад был последним, кто покинул это место, предварительно пометив его руной приоритетного внимания для ремонтных бригад сервиторов корабля.
— Мы не хотим рисковать, чтобы их десантное судно вырвалось из корпуса и оставило пробоину, — сказал Йоннад, после чего остановился, когда на его авточувства поступило сообщение. Приоритетный вызов для него и ветеранов-легионеров отделения Тибо, исходивший с шестой посадочной палубы.
— Другая сторона корабля, — прокомментировал Тибо, уже приказав двум братьям отделиться и доставить пленных.
— Воспользуемся турболифтами, — ответил Йоннад.
— И что всё это значит? — спросил Тибо.
— Достаточно скоро мы всё узнаем, сержант, — сказал Йоннад и отправился в путь, а Тибо и его отделение последовало за ним попятам.
Несмотря на чудеса имперских технологий, Йоннаду и его товарищам потребовалось почти тринадцать минут, чтобы добраться до посадочной палубы — таков был размер военного корабля, на борту которого они путешествовали. По пути они увидели многочисленные признаки того, что «Трибун» всё ещё вовлечён в продолжавшуюся космическую войну: ремонтные бригады сервиторов передвигались по освещённым мигавшими лампами коридорам, их сервоснаряжение искрилось, пока они искали боевые повреждения для восстановления; илоты легиона пробегали мимо, некоторые толкали тележки с боеприпасами, все останавливались каждые несколько секунд, чтобы схватиться за поручни и стенные подпорки, когда «Трибун» дрожал от макроснарядов; отделения легионеров Имперских Кулаков с грохотом мчались по железным лестницам и раскачивающимся пешеходным мостикам.
— Без сомнения они направляются к последним очагам сопротивления абордажников, — прокомментировал сержант Тибо, когда очередное отделение проследовало мимо них в обратном направлении.
— Корабль скоро будет очищен от вражеского присутствия, — ответил Йоннад.
— Вы думаете, на этом всё закончится? — почти разочарованно спросил Тибо.
— Сомневаюсь, брат, — сказал Йоннад, бросив взгляд на вспыльчивого сержанта. — Случайные приливы варпа привели нас к этому месту так же, как они привели до нас сюда его человеческих обитателей. И все же приветствие, которое они нам оказали, свелось к нападению на суда Имперской Армии при помощи абордажных кораблей и дальнобойных орудий городов-астероидов. Они набросились на нас, как шакалочерви на труп ледяного охотника. Если ты был бы примархом, ты быстро простил бы такое оскорбление?
— Не нам судить о мыслях или деяниях нашего отца, капитан Йоннад, — недовольно ответил Тибо.
— Верно замечено, но независимо от того, говорим мы это вслух или нет, ты знаешь, что лорд Дорн не склонен ни к милосердию, ни к прощению, — сказал Йоннад, и в нём росла уверенность в тот, что он знает, что именно увидит, когда они войдут на посадочную палубу.
И в самом деле, когда они с грохотом поднялись по последнему лестничному пролёту и вышли на верхнюю платформу, перед ними раскинулась посадочная палуба, полная жёстко контролируемого столпотворения, характерного для боевых приготовлений легиона Космического Десанта, который готовился дать выход своей мощи. «Грозовые птицы» в пусковых захватах прогревали двигатели, глубоко внутри которых кипела иссушающая энергия. Отделение за отделением ветеранов штурмовиков-сапёров, терминаторов — «Катафрактов» и несколько братьев-Храмовников стояли сомкнутыми рядами или на коленях, принося клятвы момента. Боеприпасы и канистры с топливом двигались по воздуху на сервоподъёмниках или перемещались по забитой палубе на колёсных тележках. Йоннад заметил капитана Ушента из 177-й роты и капитана Пароса, пользовавшегося недоброй славой «Стенолома», из 193-й роты.