– А потом у него родились эти две гаргульи, – вклинилась Тира.
– Да. И природа, как это часто бывает, отыгралась на детях. Правитель занимался государственными делами, а дети были с матерью, которая больше роскоши любила только власть над другими людьми, над их жизнью и смертью. Ну, в общем-то, детки подросли и решили, что пора наследовать Золотой город. Правитель прожил недолго, а жена его думала, что это она контролирует своих чад. Но волчата оказались позубастее матери. Она отправилась вслед за мужем. И теперь Золотым городом правят эти прекрасные детки.
– Все пошло совсем не так, как планировалось…
– Вот такие сейчас времена. Город дышит по старой памяти, базар и порт работают, а всякая сволочь тащит награбленное и тратит его здесь, где нет имперской стражи.
Кэил окинул взглядом окрестности. От самой кромки берега начинался огромный порт, его верфи возвышались над тавернами и складами. Корабли заполняли всю морскую гладь, сколько видел глаз.
Берег кишел людьми. Рабы разгружали пришвартованные суда, надсмотрщики кричали и бегали, пытаясь ускорить работу, но очередь из кораблей не уменьшалась. Грузчики вереницами семенили от кораблей к складам, оттуда на базар – и обратно на корабли. Задержав взгляд на одном из них, возникало ощущение упорядоченности и осознанности. Но стоило посмотреть на порт в целом, как иллюзия рассеивалась и все вновь погружалось в хаос и неразбериху.
Золотой город отмежевался от порта и прилегающих торговых площадей. Его желтые стены возвышались над базарной кутерьмой, а из-за них брезгливо выглядывали высокие стройные башни, переливающиеся драгоценными камнями.
Кэил бросил монету сборщику на входе и проехал внутрь.
После кишащего людьми порта город казался безлюдным. Зато стражников здесь было куда больше. Они прохаживались вдоль домов и ремесленных лавок. Тягучая тишина заполнила улицы, будто город не дышал, притаившись в ожидании.
Кэил шел наугад и вскоре оказался возле дворцовой площади. Внезапно раздался громогласный гонг и как из-под земли возникли люди; толпа стекалась к площади. Когда гонг ударил в третий раз, все одновременно замерли.
По высокой пологой лестнице от дворца на площадь спускались правители Золотого города.
Первым шагал молодой монарх. Среднего роста, стройный, с короткими черными волосами. На смуглом лице застыла гримаса отвращения и высокомерия.
За ним плыла сестра, мягко ступая по его следам. Смуглая красивая девушка, только вошедшая в совершеннолетие. В ее густые смоляные волосы вплетались золотые ленты. Легкое золотое платье, короткое спереди и длинное сзади, скользило вслед за ней по лестнице, заметая следы. Она заметно скучала и не сводила глаз с брата, как бы ожидая от него чего-то.
Пустым глазом Кэил видел, что король едва окрашен в красный, принцесса – и вовсе бесцветна, а вот собравшаяся по их зову толпа источает ядовито-желтый свет.
Молодой правитель осматривал свой народ, и его губы брезгливо кривились. Он сделал легкий жест рукой в сторону стражи. Глашатай закричал, суд начался.
Несчастных выводили одного за другим. Монарх стоял и, не слушая слова обвинителя, выносил жестокие приговоры. Обвиненным в воровстве отрубали руку, обвиненным во лжи отрезали язык. Худшая участь ожидала заговорщиков против монарха: им назначалась показательная казнь. Правитель вошел во вкус, изобретая мучительную смерть для подданных. Кого-то сжигали, кого-то вешали на городские стены, кого-то привязывали к столбу. Быстрая смерть приравнивалась к помилованию.
Принцесса разлеглась на троне и томилась от скуки. Она пыталась занять себя: разглядывала ногти, смотрела куда-то вдаль или с довольной улыбкой наблюдала за братом.
Асфи направила взгляд Кэила на генерала, стоявшего недалеко от правителей. Ее сухой голос вклинился в его мысли.
«Генерал – старый, потрепанный жизнью пес, верный бывшему монарху, чувствует ответственность перед молодыми правителями. Он позволяет детям озорничать, подавляя все попытки мятежа. Тирания исходила именно от этого обрюзгшего солдата, а не от молодой власти, которую мало интересовало, что происходит за пределами дворца».