Солдаты вывели замученного мужчину средних лет.
– Предатель, заговорщик, враг! – прокричал глашатай.
Генерал исподлобья посмотрел на молодого правителя.
– Власти хочешь, значит? – насмешливо спросил монарх. – Повесьте его и оставьте болтаться на стене, пусть погниет на веревке.
Правитель махнул рукой страже, но в этот момент из толпы выбежала девочка. Она рыдала и закрывала обвиненного собой. Генерал шикнул на стражу, но правитель остановил их движением руки. Он спустился на площадь и подошел ближе к девочке.
– Ты дочь его?
– Простите моего отца, ваше величество, – она захлебывалась слезами. – Он не предатель, он хороший человек и верно служит вам.
Монарх наклонился и, взяв ее за подбородок, приподнял лицо.
– Сколько тебе лет?
– Тринадцать, Ваше Величество.
– Ты любишь своего отца?
– Да, очень.
– Он сильно провинился. Я совершенно не хочу его наказывать, но таков закон, – король выдержал паузу. – А знаешь что? Когда я смотрю на тебя, понимаю, что он заслуживает второй шанс! Как ты считаешь?
– Да, конечно!
– Но… мне нужны гарантии, как ты понимаешь… – он стер слезы с ее щек. – Ты пойдешь со мной, а он будет жить.
– Не-е-ет! – заревел рассвирепевший отец и бросился на правителя.
Его тут же осадила охрана, подхватила под руки и поволокла прочь от лестницы. Правитель схватил девочку и потащил наверх во дворец.
Толпа медленно расползалась. Это была рутина. Стадо поредело, но те, кто выжил, уже забыли о том, что завтра с ними может случиться подобное.
Кэил видел ярко-красного короля, увлекающего желтоватую девочку. За ними шла принцесса, в животе которой разгорался ядовитый желтый цвет. А внизу, среди бесцветной толпы, стоял пылающий изнутри мужчина и не сводил глаз с удаляющихся правителей.
– Идем во дворец, – скомандовала Тира.
Они прошли через секретный тоннель, о котором Тира, естественно, знала.
Кэил чувствовал себя гораздо лучше, чем раньше: боль в руке и ноге практически исчезла, а вот зрение в выбитый глаз так и не вернулось, зато теперь он мог видеть переживания окружающих.
Если поначалу сама идея о том, что души умерших дают ему прилив сил, отвращала, то теперь он свыкся с этой мыслью и даже стал искать смерть, хоть сам себе в этом все еще не признавался.
В последний месяц Кэил практически перестал спать. Вместо сна он бродил по пустыне с одинокой звездой либо переживал видения из прошлого. Сколько они длились? Сказать было сложно. Жизнь потеряла привычный ритм, а вместе с ним исчезло и ощущение времени. Просыпаясь, он не знал, где находится и как сюда попал. Разум пытался залатать дыры в памяти, но пустота становилась все больше и больше.
Солнечная ладья уже скрылась за горизонтом, когда Кэил пробрался во дворец. Тира привела его к большому балкону, возвышающемуся над городской площадью.
Правитель нежился на кровати, а девочка с площади покорно кормила его сладостями и поила вином.
Принцесса сидела в кресле возле балкона. Она была раздражена. Но не пререкалась с братом. Внутри нее от густой желтой сферы растекались волны красной ярости.
Голос Асфи тихо шипел на задворках сознания, плавно вплетаясь в собственные мысли Кэила:
«Принцесса любит брата искаженной любовью, не зная мира за пределами дворца и отрицая его. Все, что у нее есть, – это она сама и ее брат. С детства они связаны тайной смерти своих родителей. Всю жизнь она воспринимала себя и брата как единое целое, как что-то неделимое и постоянно противопоставляла это всему остальному миру».
Кэил наблюдал за ними и не заметил, как мир вокруг растворился. Он вновь оказался в пустыне с одинокой звездой. Холодный ветер заставил съежиться. Он укутался и побрел к единственному пятну света в этой безграничной тьме.
Раздавшийся с соседнего балкона визг вырвал его из марева.
Кэил заглянул в покои правителя, но самого принца там не оказалось. Возле кровати девочка с заплаканными глазами собирала окровавленные простыни. Тира заставила его перевести взгляд – в темном коридоре, ведущем к покоям, за одной из колонн притаилась принцесса. Внутри она пылала ярко-красным.
По лестнице вальяжно поднимался молодой правитель. Мимо него, скрывая лицо, проскочила девочка с охапкой простыней. Он не удостоил ее взгляда, вошел в свою комнату и разлегся на широком кресле, где обычно сидела его сестра.
Через несколько минут девочка поднялась по лестнице обратно. Грязные простыни в ее руках заменил поднос с вином. Принцесса выскочила из-за угла, схватила девочку за руку и поволокла в свою комнату.