Мятежники забрали девочку и трупы стражников и поспешили убраться с площади. Кэил следил за ними, пока они не скрылись в одном из домов.
С первыми лучами солнца удары гонга разорвали сонную пелену над городом. Площадь наводнилась стражниками. Правитель сидел на троне, подпирая тяжелую голову правой рукой. В его глазах пылала ярость. Когда площадь заполнилась, он встал с трона и направился к толпе.
– Она сбежала, перебив стражу, – он цедил слова сквозь сжатые зубы. – Одна она это сделать не могла, а значит, это заговор. Я насквозь вижу вас, – его лицо скривилось в отвращении. – Вы, как крысы, проедаете щели под покровом ночи в надежде, что вас не заметят. Но я вижу все. Вы хотите власти, но смелости взять ее силой у вас нет. Предатели и трусы, вы сбились в стаю и пытаетесь загрызть льва своими никчемными крысиными зубками. Вы забыли, что ваши ничего не стоящие жизни в моих руках. И раз вы решили укусить меня… что ж, я накажу вас. Стража! Закрыть город и никого не выпускать! Прошерстите каждый дом, соберите всю еду и несите сюда. Пока мы не найдем тех, кто предал меня, люди будут голодать.
Правитель развернулся и зашагал во дворец. Стража потоками растеклась по улицам, унося из домов все съестное. Люди падали на колени, заклинали детьми, умоляли оставить хоть что-то, но стража знала кровавую цену неповиновения.
Кэил вернулся к дому, в котором прятались заговорщики. Стража уже рыскала внутри. Женщина и двое маленьких детей жались в углу. Кэил ворвался в дом и перебил стражников.
Женщина вскрикнула и, обняв детей, сжалась в клубок. Из соседней комнаты выскочил мужчина с топором. Он замахнулся на Кэила, но остановился, узнав его по прошлой ночи. Увидев тела стражников, он схватил жену и детей и бросился в другую комнату, жестом указав Кэилу следовать за собой.
Они зашли в конуру, доверху набитую сумками и ящиками. Мужчина наспех растолкал ящики и постучал по полу. Крышка скрытого погреба откинулась, и они спустились в землянку.
У стен, на крошечных лежанках, сидели еще шестеро мужчин, а в дальнем углу, свернувшись, лежала девочка. Все мятежники источали ядовито-желтый свет, и только девочка тлела красным.
Главарь усадил свою семью на лежанку и подошел к Кэилу.
– Кто ты? – спросил он шепотом.
– Я помогу тебе расправиться с правителем.
– Ты убьешь его?
– Я сама убью это чудовище, – прохрипела девочка.
Она подошла ближе. Красный свет разгорался внутри ее умирающего тела.
– А принцесса? Она умерла? – спросил мужчина.
– Пусть ее душа служит морскому дьяволу! – сорвалась на крик девочка. – Она выпила яд вместо короля. Я ничего не могла поделать! Дай мне убить его, пусть отправляется за своей проклятой сестрой на дно морское!
– Да, – кивнул Кэил, – она скончалась этой ночью.
– Генерал должен умереть, иначе это не прекратится, – решительно сказал хозяин дома.
– Он главный враг культа в этом городе. Он умрет сегодня.
– Когда мы пойдем за ними? – с нетерпением накинулась девочка на Кэила.
– Сейчас.
– А наши семьи? – повстанец взял Кэила за руку. – У нас есть прорытый ход из города. Кто-то должен вывести женщин и детей.
– Когда вы убьете правителя и генерала, начнется суматоха. Ваши товарищи заберут семьи и выйдут со мной через тайный ход.
Мужчина еще раз обнял свою семью, и они с девочкой пошли на площадь. Кэил вышел за ними и издалека наблюдал за развернувшейся сценой.
Как только они обнаружили себя, стража накинулась и скрутила их.
Из дворцовых ворот выскочил правитель и рванул вниз по лестнице. Забили в гонг. Люди потекли вперемешку со стражей на площадь. Все замерли, когда правитель подбежал к мужчине и девочке, стоявшим на коленях в окружении стражи. Генерал застыл по правую руку хозяина и высматривал в толпе предателей.
«Старый пес что-то подозревал», – раздался трескучий голос Асфи.
«Пускай. Ему не долго осталось», – оскалилась Тира.
– Ты… – процедил правитель, весь дрожавший от злости.
Он изо всех сил ударил девочку. Дрожащими руками стер пот с лица.
– Я… я уничтожу вас… нет… я буду пытать вас, пока вы сами не попросите смерти, и потом я не дам вам ее. Вы узнаете, что такое боль и страдания. А тебя, мелкая змея, я буду травить, затем прикажу лечить и буду травить снова, пока ты не изрыгнешь свои окровавленные внутренности.
– Это ничто по сравнению с вечным рабством на дне морском. В кандалах ты будешь вечность грести на потонувших кораблях, и даже смерть не спасет тебя от морского дьявола, – она смеялась правителю в лицо.