Возле домов сидели ремесленники. Кэил не увидел ни одного улыбающегося лица. Все смотрели на него и друг на друга с недоверием, исподлобья, будто ожидая какую-то подлость.
Глубоко в теле скалы спрятался большой деревянный дом, украшенный резьбой. Кэил решил, что это, должно быть, дворец местного правителя. Поднявшись по лестнице, он услышал топот коней, который развеял нависший над крепостью мерный шум. По дороге мчались всадники, порядка сорока человек, возглавляемые рыцарем в черном доспехе.
Они галопом влетели в крепость. Черный рыцарь и двое всадников из колонны поехали прямо ко дворцу. Рыцарь соскочил с коня, взбежал по лестнице и скрылся за дворцовыми воротами. Кэил последовал за ним, прячась в тенях коридоров.
Черный рыцарь быстрым шагом прошел по длинному коридору и ворвался в тронный зал. На невысоком троне сидел вождь – молодой, крепко сложенный мужчина с густыми длинными русыми волосами и бородой. По бокам, чуть ниже престола, сидели два советника: один тощий и сгорбленный, казалось, состоящий из одних костей; другой же, наоборот, с плотно набитым брюхом и парой подбородков, гладко выбритых и блестящих от света факелов.
Черный рыцарь приблизился и отдал честь вождю.
– Что там, Торанс, мы отбили гавань? – вождь встал с трона и шагнул навстречу.
Тот отрывисто кивнул в ответ.
– Потери?
– Около десятка наших. За каждого по два налетчика. Они приняли первый бой, но когда начали нести потери, то отступили вместе с награбленным, – последние слова он процедил сквозь зубы, плотно сжав правый кулак.
– Сколько унесли?
– Они пытались забрать корабль и несколько человек, но мы успели отбить их. В это время они вытянули и унесли треть провианта.
– Треть! – выдохнул вождь с содроганием и опустил глаза.
– Молодой генерал, это ужасное поражение, – раздался булькающий голос толстого советника. После каждой фразы он вытирал обслюнявленный рот платком. Он повысил тон, перейдя на булькающее подобие крика, отчего запыхался, и из маленьких щелок его глаз потекли слезы. – Чем теперь мне кормить эти голодные рты, которые ты соизволил спасти?!
– При твоем отце налетчики не смели соваться на наши земли, а кто приходил, оставлял свои души, – прохрипел тощий советник, распрямляя свою согнутую пополам спину и выглядывая из-под черного капюшона.
– У моего отца были хотя бы остатки флота, а не одно разбитое корыто, с трудом держащееся на плаву.
– Из-за этого корыта мы потеряли треть наших припасов? – просипел тощий советник; при этом толстый расплылся в улыбке, отчего его глаза заслезились.
Генерал стиснул правый кулак так сильно, что кожаная перчатка на его руке заскрипела. Вождь жестом ладони прекратил разговоры советников и спустился еще на шаг ближе к генералу.
– Торанс, положение тяжелое, – вождь подошел ближе к генералу. – Даже до того, как ты вернулся с этими вестями, по нашим расчетам, запасов едва хватало, чтоб пережить зиму. Теперь, – он запнулся, – теперь еды хватит только до середины зимы. Если весна будет ранней, то мы, возможно, дотянем до нее.
– Ветра говорят, что на раннюю весну нельзя полагаться, мой вождь, – прохрипел на пределе громкости тощий советник, приподнимаясь в кресле.
– Тем более, – заключил вождь. – И еще, Старейшине Думару было видение. Ветра несут чуму с востока.
– Чуму, которую еще не видели на этих землях! – изо всех сил захрипел старик.
– Аварс, нам надо действовать! Мы не можем сидеть и ждать голодной смерти! – тихо произнес генерал, подступая к вождю в надежде, что старейшины не услышат.
– Устами молодого генерала говорит сам ветер, мой вождь, – пропищал толстяк, вытираясь сальным платком; он с трудом повернулся к сухому старику. – Ветра благоволят нам, не так ли, мудрейший Думар, разговаривающий с ветром?
– Истинно так! – прохрипел старик, выпрямляясь в своем кресле. – Ветра благоволят нам, мой вождь! Сам ветер говорил мне, что стена должна пасть, и он будет вести нас в бой!
– Стена?! – генерал не мог поверить словам старика.
– Да, – твердо сказал вождь. – Мы в таком положении, когда надо цепляться за любую возможность. Я не могу допустить голод на своей земле. Еще и чума с востока нагрянет не сегодня, так завтра. Торанс, мы должны собирать войска, всех, кто может держать оружие в руках. Мы пробьем имперскую стену, и у нас будет столько еды, сколько сможем унести. Сможем отбить лес за стеной – это возродит наш славный флот. Торанс, сокрушить стену империи – это моя судьба, – вождь смотрел куда-то вдаль, не замечая испуганного лица своего генерала.