С высоты птичьего полета Кэил наблюдал, как обезоруженное королевство юга раздирали набеги разбойников. Недовольство внутри все нарастало. Племена отделялись, пока не осталось только племя вождя. От некогда могучей державы остался клочок земли на бесплодных скалах посреди болот.
В гроте серой скалы на своем троне сидел сын вождя, а рядом с ним стоял сын генерала. Только вчера они похоронили отца вождя, который бросил вызов самой империи. Он до конца своих дней рассказывал сыну страшные сказки о том, что находится за имперской стеной. О летающих людях-птицах из металла. Об императоре, призывающем бога на свою сторону. И о самом боге, сотканном из молний, сжигающем корабли, как сухие ветки. И все время повторял наставление сыну: никогда не ходить за имперскую стену.
Кэил вышел из дворца и спустился к деревне.
Будто сплетенные из ниток, дети в серых грязных лохмотьях бегали по размокшим глинистым улочкам. Деревенские мужчины сидели компаниями по пять-шесть человек на открытых площадках перед жалкими лачугами и пили разбавленный сидр. Их отцы занимались разбоем и войной во времена, когда флот южного королевства нагонял страх на все побережье. Но после разгрома флота они оказались будто рыба на суше.
Они пытались рыбачить, но через какое-то время рыбы стало заметно меньше, море, кормившее их веками, отвернулось от них. Так постепенно они лишились какой-либо работы, но не перестали пить, и пьянство, как водится, заполнило все их свободное время.
Женщины выполняли большую часть работы по дому.
Молодые мужчины, не попавшие на службу к вождю, объединялись в банды. После кровопролитных стычек с дружиной вождя они покидали деревню. Часть из них шла в морские разбойники и промышляла грабежом в прибрежных деревушках, другие же уплывали неведомо куда и не возвращались.
Кэил снова увидел старика, который ходил промеж домов и стучал в закрытые двери. Он подошел к мужчинам под навесом. Один из них посмотрел на старика исподлобья, рот его скривился, нос поморщился. Остальные опустили взгляды в землю.
– Добрый день! Приятного времени вам! Я хотел напомнить… – начал было старик.
– Чтоб тебя морской дьявол забрал, – тихо процедил мужчина. – Нам теперь и выйти из наших конур нельзя без того, чтоб ты не появился и не испортил даже это дрянное пойло своей рожей?!
– Послушайте, я просто хочу вернуть свои деньги…
– Где я возьму твои проклятые деньги?! – закричал мужчина и с силой ударил кулаком по столу. – Нет у меня ничего! Ни копейки! А еще мне надо кормить своих детей на что-то.
– Но на сидр вы деньги нашли, – заметил старик.
– Ты еще будешь мои гроши считать! – взревел мужчина и резко встал, наклонившись к старику.
Он был пьян, и его красные глаза с усилием пытались сосредоточиться на старике.
– Проваливай отсюда, – тихо произнес его сосед, сидевший за столом.
– Рано или поздно вы вынудите меня пойти к вождю, – выдохнул старик.
Все мужчины за столом подняли головы и испуганно посмотрели на старика. Тот развернулся и ушел.
Над столом повисла тишина. Мужчины переглядывались, а хозяин дома, собравший всех у себя за столом, смотрел вслед ковыляющему старику.
– Он не пойдет, – махнул рукой один из собутыльников.
– Пойдет, – возразил хозяин дома.
– И что они сделают? – хмыкнул другой. – У нас и так ничего нет.
– Ты пожалеешь о своих словах, – протянул хозяин дома, продолжая смотреть вдаль, – когда они заберут у тебя последние крохи, а может, и выгонят из деревни. Вождь не будет заниматься таким делом, его это не интересует. Он поручит это своим советникам, – говоривший медленно причмокнул и перевел взгляд на собеседника, – а вот они своего не упустят. Они у старика заберут половину того, что мы ему должны, но взамен спустят с нас шкуру.
– Я знаю по крайней мере дюжину мужиков, которые должны ему, и таких наверняка много больше, – испуганным голосом протараторил до сих пор молчавший. – Что они сделают? Они не могут выгнать десятки людей.
– Вождю нет до нас дела! – гаркнул хозяин дома. – Он скажет платить, а платить нечем. И тогда нас отдадут к старику в рабство. Будем служить у него за еду, а все наше перейдет ему либо в казну. Вот и вся его справедливость. За долги моего отца, которого я даже не помню, я должен заплатить своей свободой, потому что вождь и его советники не могут дать нам работу.
Сидящие за столом закивали.
– Что делать будем? – спросил один из них, обращаясь к хозяину дома.
– Я скажу тебе что, – ответил тот и залпом допил остатки сидра в чашке. – Старик должен замолчать… – он обвел взглядом сидящих, – навсегда.