Он встал над своим вождем и отбивал яростные атаки врагов. Внезапно страх захлестнул его – он будто тонул. Враги нападали со всех сторон, а его воины падали замертво.
Генерал посмотрел вокруг себя, и последняя надежда угасла. Века верности его рода вождям этих земель не давали бросить оружие. Он заколол одного врага, за ним другого. Один из жителей крепости вонзил нож ему в спину. Генерал резко обернулся и увидел знакомое лицо – ремесленника или мясника, он не мог вспомнить.
Генерал упал рядом с вождем. Это было странное чувство облегчения, в которое вмешались боль, отчаяние и печаль. Он повернул голову – его вождь был мертв. Еще секунда – и копье прервало его собственную жизнь.
Тень генерала появилась у Кэила за правым плечом.
Он вошел во дворец и направился к тронному залу. Тени шагали следом. Кэил чувствовал в себе силу. Он играючи распахнул большие деревянные двери тронного зала.
На престоле сидел предводитель разбойников, а подле него – советники вождя. Стража накинулась на Кэила. Безымянные тени – Нож и Топор – быстро расправились с ними. Главарь разбойников схватил боевой топор и поднялся с трона, но арбалетный болт пронзил его грудь и усадил обратно.
Тощий советник сорвался с места и бросился наутек. Толстый упал на колени и начал заклинать Кэила, что послужит ему верой и правдой.
В убегающего вонзился болт, а распластавшегося в ногах у Кэила толстяка прикончил генерал.
Нож отрезал голову предводителя разбойников. Генерал насадил ее на копье. Кэил и пять теней вышли из дворца – человек в черном балахоне, окруженный темно-серой дымкой, и пять теней у него за спиной.
Люди мародерствовали над трупами вождя и его воинов. Генерал поднял голову главаря разбойников, насаженную на копье, и все замерли. Голос Кэила нарушил тишину:
– Посмотрите на себя. Вы воюете друг с другом, хотя ваши истинные враги далеко отсюда. За что вы сражаетесь? За эти мертвые скалы? В то время как за стеной на север отсюда расстилаются плодородные долины империи, на которых хватило бы места всем вам. Разве были вы рождены, чтобы грабить и убивать? Но вот вы грабите и убиваете, потому что власть имущие создали такие условия. Оставленные на растерзание нищете и голоду, как могли вы избежать зла? У вас не было выбора. Зато он был у ваших правителей, у них были средства, была свобода, и они по собственной воле решили быть тиранами и узурпаторами!
Люди оставляли свои дела и собирались вокруг Кэила, внимательно слушая его речи.
– Они могли все изменить! Разве они не видели? Разве не знали? Видели и знали! Но предпочли закрыть глаза на все те невзгоды и лишения, в которых вы барахтались, пытаясь выжить, пока несправедливо обогащенные нежились в своих дворцах. Все мы слишком долго терпели, и правители успели забыть, что голод – последнее преступление тирании и первый вдох восстания. Пришло время напомнить им об этом. Пришло время перерезать проклятую пуповину наследственности. Мы долго сидели в капкане лжи, веря пустым обещаниям никчемных потомков некогда великих вождей. Они давно забыли, что нас миллионы. В глазах каждого из вас я вижу страх. Страх перед их верными псами, готовыми по малейшей команде разорвать нас, дабы сохранить свое место на подстилке у ног господ. Их преступная власть зиждется на жестокой армии. Но они забыли, что нас миллионы! Мы напомним им о справедливости, про которую они так давно забыли! Мы напомним им о добродетели, которую они втоптали в грязь! Мы объединим весь наш страх, страх каждого сердца, и извергнем его на них таким потоком, что их захлестнет и смоет с лица земли! Мы будем яростны! С той яростью, с которой мы выжигаем зло в собственной душе, мы будем преследовать зло в каждом вокруг! Если наш сегодняшний брат завтра преступит против справедливости, то наша обязанность – избавить его от этого горя. Мы разорвем пуповину наследственности – не только власти, но и имущества. Разве дети не рождены чистыми и невиновными в грехах своих отцов? Разве не в том справедливость, чтобы дать всем равные права и возможности при рождении? Так почему один невинный ребенок рождается в шелках, а другой, такой же невинный, – в грязи? Почему у миллионов наших детей забирают право быть добродетельными с самого первого вдоха? Мы восстановим справедливость. Но знайте, что они не отдадут нам нашу свободу легко. Они давно забыли о том, что мы люди. Нам придется взять свое силой! И мы будем яростны!
Люди одобрительно кричали и вскидывали руки вверх. Некоторые более сдержанно кивали, но все внимательно слушали. Как и сам Кэил. Его губы произносили слова, но он сам не знал, что говорит. Будто волна захлестнула и несла его, а он просто отдался стихии и дал ей выход.