– Он преградил дорогу к единению с Матерью! И возникшее в сынах сознание заперло зверя в клетку! Но Первый пробудил зверя и сокрушил отца! Так и ты пробудись! Пробудись, зверь, и преодолей тиранию отца!
Посвящаемый вскочил, остервенелым взглядом посмотрел на шамана и издал неистовый звериный вой. Его тело начало меняться: он превращался в животное. Челюсть увеличилась, зубы стали больше в несколько раз. Руки удлинились, и на длинных пальцах выросли когти. Спина изогнулась, а грудь сплюснулась. Кожа покрылась жесткой шерстью.
Он кинулся на шамана. Отбросив его в сторону, словно тряпичную куклу, зверь рванул к идолу и прижался к ногам Матери.
Стоило ему прикоснуться к деревянной статуе, как он тут же обмяк. Спина вновь обрела нормальный изгиб. Он вновь был человеком, павшим ниц перед идолом Тиры.
Шаман встал, отряхнулся и начал нараспев кричать посреди комнаты.
– Зверь пробудился! Будто Первый пробудившийся, ты смог освободить зверя, свергнуть тиранию отца и восстановить священную связь с Матерью! Теперь ничто не сможет прервать твою связь с ней, даже смерть. Цикл продолжится. Ты возвратишься в лоно Матери, дабы родиться вновь.
Люди собрались в центре зала и во главе с шаманом вынесли обмякшего мужчину из бассейна. Они накрыли его балахоном, который впитал кровь с его тела и враз стал багровым.
– Он прошел посвящение, – сказала женщина Кэилу. – Старый он умер, дабы новый он родился.
Они вышли из зала и стали подниматься обратно. Перед глазами Кэила все еще стояла картина ритуала.
– Он мог не пройти ритуал? – поинтересовался Кэил.
– Этот – нет, а другой мог и не пройти.
– И что происходит с теми, кто не прошел ритуал?
– Они остаются узниками своего разума. Страх побеждает яростное начало, и зверь навсегда остается запертым в клетке.
– Были такие, кто не смог пройти ритуал?
– Были, конечно. Это нелегкий путь, он требует длительной подготовки. Приобщившимся мы передаем знание и частицы крови Великой Матери, чтобы подавить их разум и облегчить пробуждение зверя.
– А что вы делаете с теми, кто не смог пробудиться?
– Они становятся почвой для новых детей. Их кровь питает корни Великой Матери, а тела питают ее детей.
– Вы поедаете их?!
– Да. Каждый из нас по мере своих возможностей повторяет путь великого прародителя – Первого пробудившегося. Те, кто не смог вырваться из клетки, выполняют свою роль: они почва, на которой взойдет новое поколение. У всего есть своя роль, и всему есть свое место.
Мороз пробежал по спине Кэила.
– Тира? – нерешительно позвал он.
– Да… – ее мягкий, убаюкивающий голос раздался в глубине его сознания.
– Что это за ритуал? Что здесь происходит?
– Ритуал позволяет человеку освободиться от разума и вернуться к своей истинной природе. Он призван выпустить зверя.
– Что такое зверь?
– Внутри каждого человека живет древнее, недоступное сознанию животное начало – зверь. С подачи Ветреона люди стали ограничивать зверя. Они отрицают все, что не могут объяснить. Они излишне полагаются на свой разум и забыли свою истинную природу. За время существования империи им удалось создать клетку разума, в которой они заперли зверя. Но они не понимают, что строят хлипкую плотину на пути мощного древнего потока. Загнанный в клетку зверь становится озлобленным. Иногда он лишь частично просачивается сквозь прутья клетки – в извращенной, искаженной форме. А иногда зверь вырывается наружу, разрушая клетку разума. И тогда он, дорвавшись до воли, начинает рвать и метать все вокруг. Все зло человеческое, вся тирания происходят от попытки зажать зверя в клетке разума. Ветреон указал им путь разума, но не смог уничтожить их животную природу. Так они и застряли где-то посередине, пытаясь своим слабым разумом сковать тысячи лет своей природы.
– А культ выпускает этого яростного зверя наружу?
– Культ не просто выпускает зверя. Он долго готовит человека, медленно разбирая клетку прут за прутом, чтобы зверь вышел наружу и понял, что клетки не осталось и ему ничего не угрожает. Тогда он не упивается своей волей, а чувствует свою свободу. Он перестает быть озлобленным и возвращается к своей изначальной естественной форме.
– А те, кто не освободился во время ритуала?
– Они служат пищей.
Кэила всего перекрутило от страха и отвращения.
– Не бойся моих детей. Они поступают по своей природе. Тебе непривычны их обряды и традиции, но это не порочность, это естественность. Они убивают и поедают не из злости, страха или ненависти, а потому что знают, что смерть не противостоит жизни, а дополняет ее. Ведь ничто не исчезает, а лишь меняет форму.